Грань времени - Райса Уолкер (2014)

– Не стал бы утверждать, хотя, похоже, что все досталось Саймону, поскольку он считает всю эту историю с пари забавной. У Пру это происходило постепенно, и совершенно ясно, по крайней мере для меня, что это происходит из-за огромного числа противоречивых воспоминаний. Кажется, она уже не понимает, что реально, а что нет. Думаю, что Пру считает Отбор скорее сопутствующим ущербом. А Сол считает его своим чертовым шедевром.

– Это Пруденс отправила мою маму в Италию?

– Что?

Я понимаю, что еще не говорила ему о своей теории, и теперь объясняю свои доводы.

– Я не знаю, – говорит он. – Но она никогда не говорила плохо о своей сестре. Не думаю, что твоей маме грозит опасность, по крайней мере от Пру.

Именно так я и думала, но все же лучше услышать подтверждение от кого-то, кто перекинулся с ней более чем парой десятков слов. Эта мысль, однако, напоминает мне о том, как часто он делился с Пруденс, что беспокоит меня по самым разным причинам. На первый взгляд его доводы в пользу благосклонности Пру вполне логичны, но я не могу отделаться от ощущения, что он чего-то недоговаривает.

Теперь, когда мы тронулись, пикап остывает, и ветерок приятно обдувает мое лицо. Мы проезжаем мимо кладбища под названием Марс-Хилл, и лес начинает редеть, обнажая несколько ферм, разбросанных тут и там.

Спустя примерно километр мы подъезжаем к перекрестку. Дорога перед нами заполнена машинами, тракторами и даже несколькими лошадьми, некоторые из которых привязаны к экипажам. Синяя машина съезжает на обочину, и Кирнан паркуется прямо за ней. Делия и Грант выбираются из машины и переходят на левую сторону дороги, где собралась группа примерно из пятидесяти человек.

– Ты выйдешь или подождем здесь и последуем за ними в менее людное место? – спрашивает Кирнан.

– Выйду, – говорю я. – Я хочу видеть Рузвельта. Но давай держаться подальше от группы Делии – вокруг слишком много людей, и будет рискованно говорить с ними, но я хочу еще понаблюдать, прежде чем мы приблизимся. Кроме того, температура, кажется, поднялась на несколько градусов с тех пор, как мы покинули хижину, и в пикапе ужасно жарко. На воздухе должно быть прохладнее, чем здесь.

Кирнан начинает вылезать, но я хватаю его за рукав.

– Как ты думаешь, много ли Грант знает о Соле и Шести Мостах? Ну, он, кажется, был без сознания, когда Сол проезжал мимо, но…

– Не знаю. Когда я спрашивал Марту, она сказала, что он держался особняком и следовал тенью за Солом. Что вполне логично, если Сол был его тренером. Кэтрин ничего о нем не помнит?

– Только то, что он, вероятно, был первогодкой в ХРОНОСе. Она почти не общалась со стажерами.

– Что ж, – говорит Кирнан, – единственное, что имеет значение, – был ли он причастен к тому, что случилось в Шести Мостах. И я очень сомневаюсь в этом, раз Сол счел нужным вырубить его.

Эйбел, который ждал на водительском сиденье, выходит из машины как раз в тот момент, когда я собираюсь открыть свою дверь, поэтому мы ждем еще минуту, наблюдая, как он подходит к группе людей с правой стороны перекрестка. Он довольно крупный мужчина, высокий и мускулистый. Когда я увидела его в Атенсе, то не сразу поняла, насколько он большой, но, мне кажется, тогда он старался не выделяться. Теперь уже никто не обращает на него внимания, и он идет более уверенной походкой. Он прислоняется спиной к одному из деревьев и достает из кармана пачку сигарет, предлагая закурить двум мужчинам, стоящим рядом с ним. Один из них принимает предложение, и у них завязывается разговор.

Я смотрю на Эйбела, стоящего под деревьями, а потом на противоположную сторону улицы, где летнее солнце ярко освещает зрителей.

– На фотографиях, которые я видела, всегда видно, что белые получают лучшие места на сегрегированном Юге. И все же Эйбел стоит в тени?

– Атенс на севере. Люди на другой стороне улицы увидят Рузвельта первыми.