Важное время - Владимир Привалов (2021)

Заяц кивнул входящему Рыбаку и движением бровей указал мастеру Буре на дверь. Тот мигом выкатился наружу и двинулся к соседям по торговым рядам – почесать языком. Рыбак сел на табурет и коротко приказал:

– Говори.

«Ишь, как поет», – со злобой подумал Заяц. Рыбака он побаивался по старой памяти, хоть и не было у того сейчас такой власти, что раньше.

– Говори… – передразнил собеседника Заяц.

Снаружи мелькнула рослая фигура горца, которого вырвало тогда, после резни у Рыбного рынка. Заяц вдруг пожалел, что пришел без охраны. «Хотя – какая там охрана! Полудурки сельские». Он вновь вспомнил дело с горскими бабами и свой позор.

– Нашел я этого, чернильного человечка. Как ты просил. Из городского совета, через тын его ети. Вцепился, что клещ. Хибару давно хочет сбыть – а некому.

– Кто таков? – процедил Рыбак.

– Плавус… Как же его. Плавус Плав или Плев… – Заяц махнул рукой. – Он там один такой, обдерганец. За район Старой крепости отвечает. А там лачуги и нищета… – Заяц хихикнул. – Монету ему никто не несет, так он совсем затосковал…

– Понятно, – оборвал Рыбак. – Побыстрее бы надо с домом. Там люди мои уже живут… – Собеседник задумался. – Устрой-ка ты мне с ним встречу!

– Сделаем, – кивнул Заяц. – А кто это у тебя там живет-то?

– Ты никак ответ решил с меня взять, Заяц? – насмешливо спросил Рыбак.

– Да я так, – мазнул старик ладонью по столешнице. – По сделке-то… С домом. От наших ловкачей-крючкотворов помощь нужна?

– Пустое. Есть у меня один купец знакомый… Столкуюсь с ним.

Услышав про купца, Заяц против воли вздрогнул и покрылся потом. Украдкой он бросил взгляд на собеседника и наткнулся на бешеный взор. Тот глядел в упор.

– Все крутится, крутится, – с той же насмешкой продолжил Рыбак. Вот только глаза у него совсем не смеялись. Заяц вновь с тоской подумал, что зря пришел в одиночку. Рыбак, не вставая, пнул в колено и мигом оказался рядом. Схватив старика за изуродованную губу, он зашипел ему в лицо:

– Ты караваны принимал, боров толстобрюхий! – При каждом слове Рыбак встряхивал и дергал за губу. От боли у Зайца покатились слезы. Он ничего не видел вокруг, а мысль вытащить кинжал мелькнула и тут же пропала. – С кем сговорился, чтоб Хриплого снести?

Рыбак последний раз тряхнул Зайца и наконец отпустил, брезгливо вытирая обслюнявленную руку о ворот старика.

– А сам! – тоненько закричал Заяц, отталкивая руку Рыбака и вскакивая. – А сам что? Небось сам кончил дружка, дана своего, а теперь вернулся, весь из себя… Наследник у него с ладошки кормится, гляди ж ты!

Заяц толкнул Рыбака в грудь. До кинжала он так и не дотронулся.

– Какого дружка? – оторопел Остах. Отпора он не ожидал.

– Такого! Страхолюдины, в тряпки замотанные, кишки всем размотали! Меня трясут, про дорча пытают. Про дружбу Хриплого с Законником!

Остах сел обратно.

– А ихнего главного, в капюшоне, потом у купчины твоего видели! – Заяц орал в голос, не скрываясь. Губа распухла, пульсировала болью и слюни разлетались во все стороны.

Рыбак утер лицо.

– Какого купчины? Буддала?

Заяц, шумно дыша, кивнул. Он сделал вид, будто испугался, что брякнул лишнего.

– Слова твои глупые про смерть Эндира прощаю. И не благодари, – медленно сказал Рыбак и легонько прихлопнул по столу. – А теперь присядь и рассказывай. Кто, что и зачем…

Когда Рыбак вышел из лавки, Заяц сидел на табурете весь мокрый. Он до последнего не верил, что жив. Старик сглотнул, смахнул пот со лба и подошел к прилавку мастера Буры. Нашарил кувшин, торопливо выхлебал и утер рукавом лицо. Рыбак распялил его, как дети – пойманную лягушку, но он смог удержаться на самом краю и не сболтнуть лишнего. Крепко зацепило Рыбака имя купца, ох крепко! Не зря Заяц подсовывал ему этого Буддала раз за разом!