Важное время - Владимир Привалов (2021)

Я посмотрел на кружащего по песку арены хмурого брюнета. Одноклассник Тьор, считающий меня своим кровным врагом, зло зыркнул в ответ. Его борцовские приемы выдавали неплохую подготовку и легко читались: недаром я пролил столько пота, тренируясь с трудягой Фиддалом, который знакомил меня именно с имперским рисунком боя (в отличие от остальных друзей, которые норовили показать пару-тройку ухваток из своей национальной борьбы). Я уже успел повалить противника, и потому Тьор осторожничал.

Все знали, что поединок между мной и Милиаром непростой и что его затеял лично Фракс Хмутр. Ко всеобщему удивлению, тихоня Тьор не испугался возможного гнева тысячника. Судя по горящему взгляду мальчишки, он наконец-то дождался возможности отомстить, как он считал, и остановить его не смог бы сам Пагот.

Вот только месть не задалась. Тьор сблизился, взял меня за запястье и плечо, делая переднюю подножку. Я послушно упал, прихватив противника и увлекая следом. Извернулся, оказавшись сверху, и незаметно для судьи двинул локтем в живот темноволосому. Пока тот хватал воздух, перевел на болевой прием, выворачивая руку в локте. Упрямец прикусил губу, чтобы не заорать от боли, и с ненавистью посмотрел.

– Брось, – прошептал я и надавил сильнее. – Брось. Вражда – не нажитое добро, по наследству не передается. Я не враг тебе.

«Хоть ты и стучишь на меня Сплетнику».

Судья приблизился, уставившись на захват, ожидая, когда противник сдастся. У Тьора выступили слезы, но он все еще пытался вывернуться.

– Пусть мой дед и был врагом Вексу Кнею, но я…

Услышав имя Векса, паренек всхлипнул, зачерпнул горсть песка, швырнул мне в лицо и ударил кулаком в висок. Удар из неудобного положения вышел слабым и смазанным. Трибуны негодующе зашумели, а судейский мигом раскидал нас в разные стороны, как котят.

– Победил Олтер, сын Рокона! – зычным голосом крикнул Кейлокк, глашатай и распорядитель всего этого безобразия. В яркости нарядов он перещеголял сам себя, и его цветастая туника переливалась на свету так, что глядеть больно. Метко его прозвал Йолташ – Петух: и обликом ярок, и поорать горазд.

Желающих посмотреть на возню первоклашек оказалось не так уж и много: зрители прибывали, ходили между рядами, судачили о том о сем, угощая друг друга вином. Мы развлекали народ, разогревая перед выступлением старшеклассников. Настоящие борцы начнут выступать с завтрашнего дня.

Чета наместников не могла игнорировать соревнования в честь Пагота, вынужденно скучая в ложе с самого открытия. Я встал напротив и сдержанно поклонился. Сивен улыбнулся и что-то сказал жене. Та кивнула в ответ. Я встретился глазами с Наулой. Милая амазонка выглядела потерянной, сидя рядом с матерью с припухшим лицом и красными глазами. Плакала недавно? О чем может плакать дочь могущественного вельможи? Небось не подарили приглянувшуюся цацку… Я несмело улыбнулся ей и Наула с надеждой посмотрела на меня. В ее глазах сверкнули слезы.

Перепрыгнув через невысокий парапет арены, я подсел к друзьям. Те встретили мое появление радостным гомоном, хлопая по спине.

– Тихо! – одернул Бареан. – Не зашибите победителя, ему еще сегодня бороться.

– Это верно, – пробурчал я.

– А теперь, любезные столичные жители, внимание! – раздался голос Кейлокка. Вот у кого глотка луженая! На арене и без того каждый звук снизу доносился до самых дальних уголков трибун, но и распорядитель расстарался, мастер своего дела. Говорил он убедительно, четко и напористо, так что шумные зеваки примолкли, разглядывая появившихся борцов. – Перед вами Милиар из рода Хмутров! Младший сын доблестного тысячника Пограничной стражи Фракса Хмутра! – На арене под легкий одобрительный гул появился сосредоточенный Милиар. Играя мышцами, он помахал трибунам. – А против него будет биться Булгуня, сын Булгара, ксена Конутопа…