Ритуал - Сергей Остапенко (2021)

– Города рядом, приеду – найду! – говорит Пашка, обращает внимание на Юрика и отпускает жертву.

– Где брат?

– За бутылкой пошел.

– Хватит вам пить.

– Да ладно!

Наблюдатель снова меняется. Теперь это неизвестная женщина, возвращающаяся из туалета. Она замечает двух неудержимо хохочущих молодых людей, стоящих в тамбуре. Между ними сидит невменяемо пьяный мужчина в шапке из ценного меха; склонив голову на колени, он спит. Еще недавно он пил с ними. Парни ломают язык, пытаясь придать произносимой абракадабре кавказское звучание. Их пальцы шустрят в шапке сидящего. «Алкашня», – думает женщина, проходя мимо.

Теперь я в теле Пашки. Он едва держится на ногах. Поезд стоит на глухой станции, где никто не выходит и не входит. Пьяного мужчину Пашка старается вытолкнуть на перрон. Его захлестывает беспричинная злость. Тело с ругательствами шлепается на бетонные плиты. Шапка в руках у Сереги, стоящего сзади с помутневшим взором.

Я лежу не третьей полке и в который раз перечитываю один и тот же абзац. Сосредоточиться тяжело. Поезд трогается. Мелькают за стеклом огни железнодорожных фонарей. Ко мне приближается какой-то шум. Это Пашка и Серега с шапкой, початой бутылкой водки и железной кружкой с обрывком веревки продвигаются по вагону. Кружка еще недавно была привязана к резервуару с водой.

Пашка, беспричинно веселый, торжественно вручает мне шапку.

– От этого зависит наша судьба! – едва выговаривает он. – Спрячь!

Я ловлю на себе взгляды всех пассажиров, и мне становится неуютно. Я понимаю, что это пахнет чем-то нехорошим.

Руки Юрика заталкивают шапку в мусорный бачок в туалете.

Руки Пашки методично избивают мужчину, который здоровее его раза в полтора. Звон стекла, по руке Пашки стекает кровь. Он матерится.

Сосед со второй полки напротив подзывает меня жестом. Я свисаю вниз, поближе.

– Там твоего друга менты повели, – громко и отчетливо говорит он.

Я готов просочиться сквозь пол прямо на рельсы.

…– Мы как соучастники получаемся! – доказываю я Юрику в тамбуре.

– Они не знают про шапку, они их из-за стекла взяли, – возражает он.

Пьяного мужчину с разбитой головой забирает с перрона «скорая помощь».

– У него сотрясение мозга, – констатирует фельдшер.

Пашку и Серегу обрабатывают дубинками на вокзале. Мои кореша сопротивляются. В глазах у Пашки темнеет; он теряет сознание от сильного удара в область почки.

Мы с Юрой препираемся с проводницей. Ей не нравится мой билет. В нем, будто бы, не совпадает номер моего студенческого. Среди ночи по пустой станции я бегу покупать новый билет. Денег остается очень мало. Я отсчитываю их дрожащими пальцами, не понимая, куда мог их деть. Поезд вот-вот отправится.

Рассвет мы с Юрой встречаем, сидя на каком-то ящике возле туалета. Мерно постукивают колеса. На заре нового дня меня жестоко терзает головная боль и угрызения совести. Юрик молчит.

«Одного этого достаточно для пожизненного заключения в аду!» – хлестко бьет по нервам голос судьи. Я пытаюсь возразить, но меня снова окунают в прошлое, и мой протест захлебывается. Мощная струя встречного времени заглушает настоящее, и я снова перепросматриваю не очень приятный эпизод своей жизни. Кадры воспоминаний, словно мины, рвутся в мозге. Чужая память сливается с собственной.