Город (сборник) - Клиффорд Саймак

– Мы видели, как там работают роботы.

– Да, там работают роботы. Но мы не строим ее.

– Вы кому-то помогаете?

Эндрю покачал головой:

– Некоторых из нас призвали… призвали пойти и работать там. И мы их не стали задерживать, потому что каждый из нас волен распоряжаться собой.

– Но кто же строит ее? – спросил Хомер.

– Муравьи.

У Хомера отвисла нижняя челюсть:

– Муравьи? Вы про насекомых говорите? Маленьких таких, которые в муравейниках живут?

– Вот именно, – подтвердил Эндрю.

Его пальцы пробежали по песку, изображая встревоженного муравья.

– Но они на это не способны, – возразил Хомер. – Они тупые.

– Теперь уже нет, – сказал Эндрю.

Хомер сидел неподвижно, будто примерз к песку, и холодные мурашки бежали у него по телу.

– Теперь уже нет, – повторил про себя Эндрю. – Теперь не тупые. Понимаешь, жил-был на свете человек по имени Джо…

– Человек? Что это такое? – спросил Хомер.

Робот прищелкнул с мягкой укоризной.

– Это были такие животные, – объяснил он. – Животные, которые ходили на двух ногах. Очень похожие на нас, с той разницей, что они были из живой плоти, а мы металлические.

– Ты, наверное, про вебстеров говоришь. Мы слышали про таких тварей, только зовем их вебстерами.

Робот медленно кивнул:

– Вебстеры – люди?.. Пожалуй. Помнится, был один род с такой фамилией. Как раз за рекой жили.

– Там находится усадьба Вебстеров, – сказал Хомер. – На макушке Вебстер-хилл.

– Она самая, – подтвердил Эндрю.

– Мы смотрим за этим домом, – продолжал Хомер. – Он считается у нас святыней, хотя нам не совсем понятно почему. Такой наказ передается из поколения в поколение: смотреть за усадьбой Вебстеров.

– Это вебстеры научили вас, псов, говорить, – сообщил Эндрю.

Хомер внутренне ощетинился:

– Никто нас не учил говорить. Мы сами научились. Мы постепенно совершенствовались. И других животных научили.

Сидя на корточках, робот Эндрю качал головой, словно кивал собственным мыслям.

– Десять тысяч лет, – сказал он. – Если не двенадцать. Что-нибудь около одиннадцати.

Хомер ждал, и, ожидая, он ощутил тяжелое бремя лет, давящее на холмы… Годы реки и солнца, годы песка, и ветра, и неба. Годы Эндрю.

– Ты старый, – произнес он. – И ты помнишь, что было столько лет назад?

– Помню, – ответил Эндрю. – Хотя я один из последних роботов, сделанных людьми. Меня изготовили за несколько лет до того, как они отправились на Юпитер.

Хомер притих, он был в полном смятении.

Человек… Новое слово.

Животное, которое ходило на двух ногах.

Животное, которое изготавливало роботов, которое научило псов говорить.

Эндрю словно прочитал его мысли:

– Напрасно вы нас сторонились. Нам надо было сотрудничать. Когда-то мы сотрудничали. Для обеих сторон был бы выигрыш, если бы мы продолжали сотрудничать.

– Мы вас боялись, – сказал Хомер. – Я и теперь вас боюсь.

– Ну да. Конечно, так и должно быть. Конечно, Дженкинс позаботился о том, чтобы вы нас боялись. Он был башковитый, этот Дженкинс. Он понимал, что вам надо начинать с чистой страницы. Понимал, что незачем вам таскать на себе мертвым грузом память о человеке.

Хомер сидел молча.

– А мы, – продолжал робот, – не что иное, как память о человеке. Мы делаем то же, что он делал, только более научно. Ведь мы машины, значит, в нас больше науки. Делаем более терпеливо, чем человек, потому что у нас сколько угодно времени, а у него были всего какие-то годы.

Эндрю начертил на песке две параллельные линии, потом еще две поперек. Нарисовал крестик в левом верхнем углу.

– Ты думаешь, я сумасшедший, – сказал он. – Думаешь, чушь горожу.

Хомер поерзал на песке.

– Я не знаю, что и думать, – ответил он. – Все эти годы…

Эндрю нарисовал пальцем нолик в клетке посередине.