Город (сборник) - Клиффорд Саймак

– Мне хочется испытать лук и стрелы, – сказал один из мужчин. – Потом, когда кончится игра, можно будет испытать их, Дженкинс?

– Можно, – терпеливо произнес Дженкинс. – Когда кончится игра, можете испытать их.

Он закрыл глаза и стал мысленно включаться в сознание каждого из них, проверяя всех поочередно и улавливая трепетное предвкушение в направленных к нему мыслях, ощущая, как его мозг тихонько щупают пытливые мысленные пальцы.

«Сильней! – говорил он про себя. – Сильней! Сильней!»

На экране его сознания появилась легкая рябь, и он поспешил разгладить ее.

Не гипноз, даже не телепатия, но что-то похожее, что-то очень похожее… Сосредоточить, слить воедино души собравшихся – вот в чем заключается его игра.

Медленно, осторожно он извлек из тайника формулу – слово, мысленный образ, интонацию. Потом передал все это в мозг, исподволь, не спеша – так разговаривают с ребенком, стараясь научить его верно произносить слова, правильно держать губы, двигать языком.

Подождал секунду, чувствуя, как другие ощупывают формулу, простукивают ее мысленными пальцами. А затем подумал громко – так, как думал гоблин.

И ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Ни щелчка в мозгу. Ни такого чувства, словно падаешь. Ни головокружения. Вообще никаких ощущений.

Значит, провал. Значит, все кончено. Значит, игра проиграна.

Он открыл глаза и увидел тот же склон. И солнце так же светило в бирюзовом небе.

Он сидел молча, сидел как истукан, ощущая устремленные на него взгляды.

Кругом все осталось по-прежнему.

Если не считать…

Там, где прежде алел кустик иван-чая, теперь покачивалась маргаритка. А рядом с ней появился колокольчик, которого не было, когда он закрыл глаза.

– Уже все? – Смешливая девочка была заметно разочарована.

– Все, все, – ответил Дженкинс.

– Можно нам теперь проверить луки и стрелы? – спросил один из юношей.

– Можно, только поосторожней. Не цельтесь друг в друга. Это опасная штука. Питер вам покажет, как ими пользоваться.

– А мы пока разберем припасы, – сказала одна женщина. – Ты захватил свою корзину, Дженкинс?

– Захватил, – ответил Дженкинс. – Она у Эстер. Я дал ей подержать на время игры.

– Чудесно, – отозвалась женщина. – Не было года, чтобы ты нас чем-нибудь не удивил.

«И в этом году удивлю, еще как удивлю, – сказал себе Дженкинс. – Вас поразят пакетики с ярлычками, в каждом пакетике – семена.

Да, нам понадобятся семена. Они понадобятся, чтобы вновь появились сады, вновь зеленели поля, чтобы люди вновь растили урожай. Нам понадобятся луки и стрелы, чтобы добывать мясо. Понадобятся остроги и рыболовные крючки».

Постепенно он стал примечать еще кое-какие отличия. Другой наклон дерева на краю поляны. Новый изгиб реки в долине внизу.

Дженкинс сидел на солнце, прислушиваясь к возгласам мужчин и подростков, которые испытывали луки и стрелы, слушая болтовню женщин, которые расстелили скатерть и теперь раскладывали еду.

«Скоро придется сказать им, – думал он. – Придется предупредить, чтобы не очень налегали на еду – не уписывали все в один присест. Эти припасы нужны нам, чтобы перебиться день-два, пока мы не накопаем корней, не наловим рыбы, не соберем плодов.

Да, сейчас придется созвать их и сообщить, что произошло. Объяснить, что отныне они могут полагаться только на свои собственные силы. Объяснить почему. Объяснить, чтобы брались за дело и действовали по своему разумению. Потому что здесь их окружает девственный мир.

Предупредить их насчет гоблинов.

Впрочем, это не самое важное. Человек знает способ – жестокий способ. Способ одолеть любого, кто станет на его пути».

Дженкинс вздохнул.

– Господи, помоги гоблинам, – произнес он.

Комментарий к восьмому преданию