Нелюбимая дочь - Пег Стрип (2019)

Выбор между спасением самой себя и утратами, сопутствующими разрыву с матерью, мучителен. Одна нелюбимая дочь вспоминает, какое страшное смятение испытывала, когда психотерапевт дал ей этот совет, и она поняла, что в результате, скорее всего, потеряет и отца. Она переговорила с отцом, и тот посоветовал ей вместо принятия окончательного решения прервать контакт с матерью на время и заверил ее, что они найдут выход. Тем не менее она чувствовала стыд и разрывалась от внутреннего конфликта: «Мне казалось, что я худший человек на свете, раз вообще задумалась о том, чтобы порвать с матерью, тем более что она стареет и ей когда-нибудь действительно может потребоваться моя помощь. Но я знаю, что нужно заботиться о себе, и иногда это означает отказ от общения с людьми, хотя вас это не радует… Нет, не думаю, что мои отношения с мамой можно наладить, хотя я хотела бы этого. Мне никогда не удавалось услышать собственный голос и мысли, находясь рядом с ней и даже вдали от нее, ведь она никогда не давала мне возможности высказать свое мнение, поэтому я не думаю, что стоит продолжать с ней общаться. Просто она – невыносимо это признавать, но так и есть, – имеет надо мной слишком большую власть, как, наверное, все матери над своими детьми. Однако, хотя мне уже не кажется, что нас с ней что-то связывает, я не знаю, как порвать наши узы, тем более что есть еще и папа».

Некоторые дочери, поначалу ограничив контакты, со временем прерывают их полностью. Одна женщина объяснила, что подвигло ее на окончательный разрыв: «Недавно я решила ограничить контакт с матерью. Это очень хорошо сказалось на моей семье и продолжающемся исцелении. Однако, с учетом того, что я перестала быть для нее источником нарциссического самолюбования, моя мать увлеклась драматизацией и постоянно проверяет границы на прочность. Сейчас мне кажется, что лучше было бы вообще не контактировать. Это трудное решение, но приходится признать, что она не изменится и что мне и моей семье лучше без нее. Думаю, любые отношения можно спасти и любой человек, упорно работающий над собой, способен измениться, но сейчас это невозможно, с учетом ее возраста и того, насколько она привыкла вести себя определенным образом». Опять-таки, подобное решение можете принять только вы.

Однако оно не является решением в традиционном смысле, поскольку предполагает признание своего бессилия, как заметила Сиси: «Я не могу починить то, что сломалось. Я предпочла бы общаться с ней, держа на расстоянии, хотя бы ради детей, но это небезопасно, а в нашу эпоху развитых связей расстояние, которое меня удовлетворило бы, все равно недостижимо. Она до сих пор клевещет на меня и заявляет, что в нашем разрыве виновата моя ранимость, а не ее вечная агрессия. Как я уже сказала, я не могу починить то, что сломалось».

Разрыв с матерью не решает и более общую проблему – того, что вы не любимы. В действительности отказ от отношений становится только началом долгого процесса, который даже при самом благополучном течении включает в себя тоску по материнской любви, которой вы не узнали и которую заслуживали, и должен сопровождаться усилением чувства самосострадания и отключением внутреннего голоса самокритики – воспринятого за годы вербальной агрессии, – который нужно заменить другим, утверждающим: «С тобой все в порядке».

В приливе оптимизма человек склонен верить, что близкие узы можно восстановить или спасти, чтобы не остаться ни с чем. Это особенно касается отношений матери и ребенка, которые наша культура возводит на пьедестал, выделяя среди всех прочих. К сожалению, если этим отношениям нанесен серьезный урон, восстановление невозможно.

Сомнения в себе и своей нормальности