Днем и ночью хорошая погода [сборник] - Саган Франсуаза (2012)

Фридрих (отряхивая пыль с одежды): Что за жизнь! Что меня заставляет все еще цепляться за нее? Неужели этот идиот, этот «человек» так и не оставит меня в покое? (Улыбается, глядя в окно.) Прелестная парочка! Как он ни трусит за Анаэ, ему ее не догнать. Уж она шагает, так шагает! (Задумывается на какое-то время.) Однако, по всей логике, как муж, я должен быть спокоен! (Оборачивается и идет к шкафу.) Ну и что же на сей раз хочет от меня этот полюбовник? Здесь водку пью только я, и он это прекрасно знает. Чего он там намешал? Отравить меня, что ли, вздумал? Дворянина? Старинного рода? (Он открывает бутылку, нюхает, капает немного на руку, останавливается в нерешительности.)

В этот момент в гостиной справа слышатся тяжелые шаги.

(Стонет.) Да оставят они меня когда-нибудь в покое?! О чем только думает этот святой Варнава? (Прячется за шторой.)

Тяжелые шаги приближаются, Фридрих в изумлении высовывает голову и сразу же прячется снова. Входит крупный бородатый мужчина, фигурой напоминающий Ганса Альберта. Одежда на нем разорвана, рубашка распахнута, он с усмешкой озирается по сторонам.

Мужчина: Никого в доме! Ха! Ха! Ха! Ха! Эти хищные буржуа, эти кровопийцы, наверное, отправились к Цареру набивать себе брюхо пирожными и горячим шоколадом! Безмозглые толстопузые ничтожества, мерзкие жирные черви! Жалкие прислужники этой коронованной гадины! (Замечает на стене портрет австрийского эрцгерцога, плюет на него, затем срывает, бросает на пол и топчет.) Ах ты! Опять я промахнулся! Но ничего! С каждым разом я ближе! Все ближе и ближе! И скоро подберусь совсем близко! Я убью тебя! Я оторву тебе голову и брошу ее на растерзание твоему народу! А потом брошу ему головы твоих приспешников! (Плюет на пол у самых ног Фридриха, который дрожит как осиновый лист и стучит зубами. Его так трясет, что со стола падает табакерка. Мужчина тянется к револьверу.) Что это? Что такое? (Выглядывает в широко раскрытое окно.) А, ветер. Да, это ветер! Яростный ветер, прилетевший из глубины веков, ветер истории! (Поддает ногой табакерку, та ударяется о ноги Фридриха. Мужчина опрокидывает стол, стул, срывает шторы и т. п., бормоча ругательства.) Жирные свиньи! Эксплуататоры! Дармоеды!.. А это что такое? (Замечает бутылку с водкой.) Вот это да! Так это же водка! Вот что пьют рабы императора, этой дохлой рыбины! Что ж, выпьем за его смерть! Смерть императору! (Пьет из горлышка.) Смерть эрцгерцогу! (Снова пьет.) И Австрии — смерть! (Снова пьет.) И священникам — тоже смерть! (Снова пьет.) Смерть… Э-э-э-э… Э-э-э-э… (Пошатывается.) Ну ладно! Пусто. (Бросает бутылку на пол, та со звоном разбивается. Берется за другую, с греффом.) А это еще что? Грефф? Какой такой грефф? Что за грефф? Наверное, какой-то сладенький ликер, который пьют разные дамочки да изнеженные прислужники самодержавия. (Делает большой глоток и застывает на месте.) Ух! (Какое-то время стоит неподвижно с удивленным видом, затем роняет бутылку, падает вслед за ней на пол и сразу же начинает храпеть.)

Пауза.

Фридрих ждет в нерешительности, потом осторожно, очень осторожно выходит из-за шторы, но тут же в страхе прячется обратно. Затем подходит к мужчине, нюхает водку, пробует на вкус.

Фридрих: Да это же… это же лауданум! Там же полно лауданума! Этот идиот решил меня усыпить, чтобы провести всю ночь в постели моей жены! Ха-ха-ха! Эй! Сударь! (Не переставая говорить, пытается разбудить незнакомца, но тот с упоением храпит. Фридрих осторожно переворачивает его на живот, обрывает шнур с сорванных штор и тщательно связывает его по рукам и ногам. Затем добавляет беспорядка в комнате, бьет, ломает вещи, разбрасывает бутылки, рвет на себе рубаху, мажет лицо сажей, лохматит волосы. Приобретя таким образом вид человека, участвовавшего в драке, снова ложится на диван и берется за книгу. Безмятежно.) Ну так на чем мы остановились?