Днем и ночью хорошая погода [сборник] - Саган Франсуаза (2012)

Корнелиус: Стану я смотреть на что-то, как же! Будь он кто угодно — мой шурин или «молочный кавалер» эрцгерцога, — я разорву его на части!

Фридрих: Но ведь… Но ведь!.. Это все неправда! Она лжет! Я не люблю ее! Я не люблю вас, Адель, я люблю Анаэ!

Адель: Вы? Любите Анаэ? Давно ли?

Фридрих: Уже… уже с полчаса, думаю.

Корнелиус: О господи! Мне-то что делать?

Венцеслав (торжественно): Накажите вашу жену — и точка! Я свидетель, барон фон Бельдт, и я клянусь, что, с тех пор как Фридрих женился на Анаэ, он ни разу даже не взглянул на эту женщину. И если я вру, можете вызвать на дуэль меня, коль скоро «молочного кавалера» вы не можете коснуться и пальцем.

Фридрих: А! Вот верное доказательство! Ни один здравомыслящий человек не пожелает погибнуть ни за что! А уж Венцеслав обладает здравым смыслом в полной мере… (Оборачивается к Венцеславу.) Венцеслав! Брат мой, единственный мой друг! Я всем, всем тебе обязан! Поди сюда, я обниму тебя! Поди, Венцеслав! Спасибо! Спасибо тебе! (Сжимает его в объятиях.) Смотри: я даже плачу.

Венцеслав (смотрит на него): И правда, глаза у тебя мокрые!

Фридрих принимается скакать от радости.

Фридрих: Я сейчас с ума сойду! От радости! Я здоров как бык, охоту я не люблю, войны сейчас нет никакой, я жив и здоров, я молод, у меня впереди тысячи лет! Тысячи солнечных дней и тысячи ночей! И свободное время, много-много свободного времени! Урррра-а-а-а! Уррррра-а-а-а! (Прыгает на месте.)

Венцеслав: Честное слово, я почти завидую тебе! Я тоже люблю жизнь, но не до такой степени! Сердцем и разумом я предпочту ей любовь, честь, родину, общество.

Фридрих: А ты спроси свое тело. Это оно корчится от страха перед смертью, оно знает, что, кроме нее, ничего нет.

Корнелиус, который тем временем принялся шлепать Адель по заднице, на мгновение останавливается и поднимает голову.

Корнелиус: Послушайте: Адель визжит как резаная свинья! Нет, правда! Очень правильное выражение. Тот же звук. Послушайте же, господа, можно даже спутать: абсолютно тот же пронзительный тон. Наверно, дело тут еще в возрасте — и свиньи, и женщины, разумеется!

Фридрих (смущенно): Не знаю… Я нечасто встречал… Нечасто слышал, как визжит резаная свинья…

Венцеслав: Я тоже!

Корнелиус: Ну так она именно так и визжит, послушайте!

Он шлепает Адель по заднице, та снова принимается вопить.

Совершенно тот же звук, с точностью до бемоля!

Входит оглушенная Анаэ.

Анаэ: Что это за визг? Прямо как в Баден-Бадене в августе, когда режут свиней! Я думала, у меня начались слуховые галлюцинации. (Замечает Адель.) Бог мой, что это вы тут делаете, Адель? Ну вы меня и напугали! Что это вы так визжите?

Адель: Для развлечения! Пустите меня, Корнелиус! Пусть я всем тут напоминаю свинью — мне это совершенно безразлично! Но я хотела бы поправить прическу!

Корнелиус (обращаясь к Анаэ): Она мне наврала и вообще страшно меня обманывала! (Снова принимается шлепать Адель.)

Адель (снова визжит): Хватит! Не надо!

Анаэ: Да отпустите же вы ее наконец! От этого визга кровь в жилах стынет, честное слово.

Корнелиус: А мне так нравится.

Анаэ: Прекратите, Корнил! Прекратите бить мою невестку, не то хуже будет!!!

Корнелиус ухмыляется в ответ, и Анаэ набрасывается на него. Они начинают драться. Фридрих, поколебавшись немного, встает между ними. Корнелиус тут же отступает в сторону.

Анаэ (удивленно): И вы боитесь моего Фридриха?

Корнелиус: Еще чего! Но…

Венцеслав: Дорогая Анаэ, Фридриху только что присвоили титул «молочного кавалера» эрцгерцога. Вы знаете, что это значит?

Анаэ: Прекрасно знаю! Отец научил меня различать придворные звания. Так это же чудесно, Фридрих, мальчик мой! Вы такой отважный, а этот титул не даст вам зря рисковать собой! Вы будете под защитой! (Бросается ему на шею.) Ах! Как я рада! Как я рада, мой мышонок! А где медаль?