Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс (2020)

Четыре часа спустя Нора прибыла на вечеринку в Беверли-Хиллз, но когда вошла в дверь, то поняла, на какой «праздник» ее пригласили. Все гости мужского пола были либо режиссерами «Монументала», либо избранными театральными руководителями со всей страны. А женщины – все молодые – находились здесь явно с одной целью: их развлекать. Жен нигде не было видно, и Нора заметила, что обслуживающий персонал без передышки разносил напитки. Лицо Норы залилось краской. Так вот, значит, как все происходит? Она надеялась, что Холстед не относился к разряду таких людей, но, похоже, ему было плевать на ее мнение о своей персоне.

Поскольку дома еда закончилась, Нора решила перекусить. С бокалом шампанского и тарелкой фаршированных яиц она нашла тихий уголок и опустилась в кресло.

– Разве вы не должны сиять где-то там?

– Для этого существует солнце. – Нора откусила восхитительное яйцо, готовая отшить любого, кто бы перед ней ни стоял.

Однако, подняв глаза, она увидела высокого мужчину. В его голосе послышалось что-то знакомое.

– Думаю, меня пригласили сюда по ошибке.

Когда мужчина опустился на стул, Нора разглядела за солнечными очками Билли Рэппа, чьи волнистые волосы были испачканы помадой. Также Нора заметила намек на солнечный ожог на лбу.

Билли наклонился к ней.

– Не думаю, чтобы это была ошибка.

Уязвленная, Нора опустила глаза.

– Я не хотел обидеть, – признался Билли, точно уловив ее эмоции. – Лишь хотел сказать, что Холстед точно знает, кого сюда приглашает… и только.

Нора перевела взгляд на двух молоденьких девушек, которых лапали потные воротилы шоу-бизнеса.

– И все же я обижена! – выпалили она, встав со стула. – Холстед меня оскорбил.

– Уходить нельзя. – Билли потянул ее за руку. – Если уйдешь, тебе этого никогда не забудут.

– Зато я сохраню достоинство.

– Не знал, что в наши дни можно обналичить достоинство в банке. Никакая студия тебя потом не наймет. Разве ты не купила дом? – Он встал и взял ее за руку. – Пойдем. Ты же актриса, верно? Так давай сыграем и дадим им всем то, чего они ждут! – Билли повел Нору к бассейну, где они оказались на виду у всех.

Когда солнце начало клониться к закату, а напитки появляться все чаще, Билли монополизировал Нору, заняв светской беседой. Выяснилось, что оба они выросли по соседству: Рэпп жил в Янгстауне, штат Огайо.

– Отец работал на сталелитейном заводе, – рассказывал Билли. – Его бесит моя работа. Говорит, что если вовремя я не одумаюсь, то не успею его заменить.

Пока он стоял и смотрел на нее, а его брюки шевелил легкий ветерок, у Норы появилось странное дежавю.

– Ты когда-нибудь рисовал? – спросила она, тут же сделав вывод, что столь явная прямота – действие шампанского.

– Пробовал однажды, – ответил Билли. – Но я предпочитаю картины в движении. Это моя страсть. Обожаю смешивать звук и изображение, использовать тишину и пространство. – Он плавно вынул сигарету из портсигара и указал на Нору. – Знаешь, в тебе что-то есть. Не только красота. – Билли оглядел комнату, указывая сигаретой. – Красоты здесь хватает. Но ты… управляешь сценой. Ты кокетлива, но не как двадцатилетняя девчонка, которая готова выйти из автобуса, едва услышав комплимент. И изменения, внесенные Холстедом в твою внешность, здесь тоже ни при чем. Я выделил тебя еще во время проб.

– Правда?

Билли Рэпп никогда не проявлял к ней интереса на съемочной площадке, поэтому тот факт, что он ее изучал, показался лестным.

– Твой голос, твое присутствие. Ты украла мою последнюю картину, просто пройдя по съемочной площадке. Холстед тоже это видит. И, если быть честным, я не понимаю, зачем он тебя сюда послал.

– А зачем здесь ты?

Билли держал перед собой стакан.

– Потому что здесь люди, которые финансируют и распространяют мои фильмы. Пойдем?

– Тогда зачем Холстед меня пригласил?