Сильмариллион (перевод Надежды Эстель) - Дж. Р. Р. Толкин (1977)

Тогда Тургон последовал совету Хурина и Хуора и, собрав всех, кто уцелел из воинства Гондолина, а также всех воинов Фингона, каких можно было собрать, отступил к Теснине Сириона: его военачальники, Экте́лион и Глорфиндел, прикрывали войско справа и слева, так что ни один враг не мог обойти их. Люди Дор-Ломина, как хотели того Хурин и Хуор, оставались позади, ибо не желали покидать северные земли и решили, раз уж не суждено вернуться в свои жилища, сражаться здесь насмерть. Так искуплено было предательство Ульдора: и изо всех подвигов, свершенных праотцами людей ради эльдаров, более всех славен последний бой людей Дор-Ломина.

И вот Тургон, прикрываемый Хурином и Хуором, переправился через Сирион, исчез в горах и скрылся от глаз Моргота. Братья же собрали вокруг себя остатки людей из рода Хадора и шаг за шагом отступали, пока не достигли топи Серех, и путь им преградил Ривил. Там они стали и не уступали более.

Тогда все войска Ангбанда обрушились на них, запрудили реку телами своих мертвецов и окружили остатки воинства Хитлума, как прилив окружает скалу. И когда в шестой раз закатилось солнце и удлинилась тень Эред-Ветрина, пал Хуор, пораженный в глаз отравленной стрелой, а рядом с ним легли все доблестные воины рода Хадора; и орки отрубили им головы и сложили из них курган, золотом блиставший в лучах заката.

Дольше всех продержался Хурин. Он бросил щит и бился двуручной секирой; предание гласит, что секира дымилась от черной крови отборных троллей Готмога, пока не истлела; и всякий раз, убивая, Хурин кричал: «Ауре энтулува! День настанет вновь!» Семижды десять раз звучал этот клич, но в конце концов Хурин, по велению Моргота, был схвачен живым, ибо орки вцепились в него, и руки их не падали, даже когда он обрубал их, и орков все прибывало, так что Хурин наконец рухнул, погребенный под ними. Тогда Готмог связал его и, осыпая насмешками, уволок в Ангбанд.

Так, когда солнце закатилось за море, окончилась битва Нирнаэт Арноэдиад. Ночь пала на Хитлум, и с запада налетела буря.

Велико было торжество Моргота, и все исполнилось так, как он и замышлял, ибо люди убивали людей и предавали эльфов, и страх и ненависть разделили тех, кто мог бы объединиться против него. С того дня эльфы охладели ко всем людям, не считая только Трех Родов аданов.

Владений Фингола более не существовало; сыновья же Феанора бродили, как листья, несомые ветром, войска их были рассеяны, союз распался, и они жили в лесах у подножия Эред-Луин, смешавшись с Зелеными Эльфами Оссирианда, лишенные славы и былого величия. В Бретиле, под защитой лесов, все еще обитали немногочисленные халадины, и вождем их был Ха́ндир, сын Халдира, но в Хитлум не вернулся никто, ни из воинства Фингона, ни из витязей Хадора; не дошли туда вести о битве и судьбе их вождей. Зато Моргот послал туда верных ему людей с востока, отказав им в богатых землях Белерианда, которых они домогались: он загнал их в Хитлум и запретил покидать его. Такова была награда им за то, что предали Маэдроса, – грабить и изводить стариков, детей и женщин племени Хадора. Уцелевшие эльдары Хитлума были угнаны в северные копи и трудились там в рабстве; немногим удалось убежать и скрыться в горах и чащах.

Орки и волки бродили беспрепятственно по всему Северу и заходили все дальше и дальше на юг, в Белерианд, добираясь до самого Нан-татрена, Края Ив, и границ Оссирианда; и не было спасения никому ни в лесу, ни в поле.