Лисья тень - Джули Кагава (2018)

– Не будет никто ничего отсекать! – возмущенно воскликнула я. – Это грязно и отвратительно. Давайте просто попытаемся выбраться отсюда. Скоро стемнеет, и… – Я умолкла и навострила уши, на что мои спутники не обратили никакого внимания. У самого склона, в тесном пространстве между двумя горами, я заметила бледные мерцающие огни. – Погодите-ка. Кажется, там деревня!

Мои спутники выпрямились и тоже всмотрелись в долину.

– Так вот она где! – с довольным видом воскликнул Окамэ. – Я же знал, что она где-то неподалеку. – Не обращая внимания на мрачный взгляд Тацуми, он повесил лук на спину и спрятал стрелу в колчан. – Так чего мы ждем?

Мы начали спуск, но склон был крутым и опасным, камни покрывал скользкий мох, и потому приходилось внимательно глядеть под ноги. Продвигались мы медленно, но я решила сыграть в игру, в которую часто играла с лесными обезьянами, и стала бесшумно перескакивать с камня на камень. Один раз Окамэ поскользнулся, ободрал руку о булыжник и разразился впечатляющей бранью. Тацуми, разумеется, передвигался с грациозностью лани, спокойно перешагивая с камня на камень, будто делал это изо дня в день.

Когда мы наконец спустились в долину, солнце уже скрылось за вершинами гор, а тени удлинились. Мы перешли мост над крошечным ручейком и пошли по грязной извилистой тропе к горстке домов с тростниковыми крышами, видневшихся впереди. Воздух в долине был густой и влажный; цикады стрекотали в деревьях, а разноцветные стрекозы носились над рисовыми полями, отражаясь в мутных водах. Крохотные ростки риса были высажены аккуратными рядами на всех ярусах террасного поля. Еще немного – и они превратятся в бескрайние зеленые моря. Вдоль берегов медленной реки я заметила сети, которые сушились на солнце, и маленькие рыбацкие лодки. Лучи закатного солнца поблескивали в воде, а вся долина, казалось, жила неспешной, обособленной жизнью, позабытая остальным миром.

За рисовыми полями извилистая тропа пересекалась с дорогой пошире, тянущейся вдоль самой деревни. На перекрестке стояли указатели, сбитые и подписанные вручную, и на них темнели иероглифы кандзи. «Вы прибыли в Яматори, – гласила табличка. – Путникам здесь всегда рады».

– Звучит вполне дружелюбно, – заметил Окамэ. – Это хороший знак. В некоторых горных деревушках страшно не любят визитеров. Терпеть не могут странников, самураев и особенно ронинов.

– Почему? – изумленно спросила я.

– Потому что ронины хватают, что хотят, – холодно пояснил Тацуми. – И крестьяне ничего не могут с этим поделать.

– Самураи ничем не лучше, – парировал Окамэ, бросив взгляд на убийцу демонов. – Думаешь, они следуют этому идиотскому кодексу Бусидо? – с усмешкой спросил он. – Да я своими глазами видел, как самурай забрал у одного человека жену, а его самого убил, потому что тот посмел сопротивляться. Видел, как самурай отсек ребенку голову за то, что тот напугал его лошадь. Может, я и впрямь всего лишь грязный пес ронин, но я, во всяком случае, не вытворяю, что в голову взбредет, прикрывшись кодексом.

– В голову взбредет? – тихо повторил Тацуми и покачал головой чуть ли не с жалостью. – Тот, у кого нет ни капли чести, никогда не поймет поступков того, у кого честь есть.

– Говорит человек с жутким светящимся мечом.

– Это здесь вообще ни при чем.

– Само собой, ведь жуткие светящиеся мечи обычно используют только с самыми невинными намерениями.

– А что, таких мечей несколько? – удивилась я. – Я видела только один такой вот жуткий светящийся меч. Они так часто встречаются, да, Окамэ-сан?

Окамэ вздохнул.

– Нужно будет на досуге рассказать тебе, что такое сарказм, Юмеко-тян. Но не сейчас: за нами наблюдают.

Я обернулась. На дороге собралась группка мужчин и женщин – преимущественно крестьян, судя по загорелой коже и простым рубашкам. Они не сводили с нас глаз.

Окамэ усмехнулся.