Противостояние - Александр Чернов (2021)

Очередной, уже рутинный для штаба ВОКа выход в крейсерство «ловчего трио» подходил к концу. Еще пару дней на проверку транспортов со шхунами, и уголь неизбежно заканчивался, предопределяя дальнейший курс пары из «Авроры» и «Лены»: Владивосток. Вначале с ними шла еще и «Кама». ВОК продолжал исповедовать удачный принцип охоты тройками: два ВпКр на один нормальный крейсер. Но замученный постоянными поломками ее машины, новый командир «Авроры» отослал ее в базу с первым и пока единственным захваченным транспортом-контрабандистом. Ну кто, спрашивается, заставлял владельцев большого американского парохода «Фриско-ранер», порт приписки Сан-Франциско, везти кардиф[21] в Японию во время войны? А уж его попытка уйти от «Камы» была скорее не смелостью, а просто глупостью. Русский корабль хотя и не обладал запасом скорости для догона 13-узлового парохода до темноты, может, в расчете именно на такой случай его и назвали «раннером», но зато в рубке кормовой надстройки преследователя стоял искровой телеграф, в пользовании которым на ВОКе тренировались ежедневно.

У «Авроры» было достаточно времени, чтобы по передаваемым с «Камы» данным о курсе и скорости «бегуна» спокойно и без спешки его перехватить. Обживавшийся на мостике «Богини утренней зари» Анатолий Николаевич Засухин после рапорта досмотровой партии радостно потирал руки. Теперь он мог убить двух зайцев одним выстрелом. Он не только добыл для Владивостокской эскадры пять тысяч тонн высококачественного угля, но заодно и заработал командам всех трех крейсеров неплохую прибавку к жалованью. И теперь, сославшись на важность груза приза, он мог отослать наконец «Каму» во Владивосток, с наказом обязательно довести «американца». А приватно указать ее командиру или перебрать машины бывшего японского парохода перед следующим выходом в море, или искать себе другой крейсер в попутчики. Теперь, не связанная медленной «Камой», пара могла дать при необходимости драпа или догона 18 узлов.

По правде говоря, рутиной этот выход был не для всех его участников. Если команды и командиры «Лены» и «Камы» привыкли к недельному рысканью где-то там «у косоглазых на огороде» в поисках добычи, то для экипажа «Авроры» и ее командира такая задача была пока в новинку. Причем для командира – вдвойне, он и крейсером-то командовал всего три недели и четыре дня. Еще девять месяцев назад он был старшим офицером на пожилой деревянной канонерке, стационировавшей в занюханном корейском порту. И даже мечтать не мог получить под свою команду что-либо крупнее истребителя в ближайшие лет пять – «его величество» ценз не позволял. Но… но канонерка эта называлась «Кореец».

В бою у Чемульпо Засухин даже не был на борту своего корабля. Он, как ошпаренный, носился по палубам и трюмам незнакомого ему «Варяга», командуя второй партией борьбы за живучесть, составленной из таких же, как и он, «чужаков на борту», матросов с «Корейца» и «Севастополя». Прорыв слился для него в непрерывное тушение пожаров и латание пробоин в бортах и трубах. Дальше – больше. Новый «Кореец», огромный, броненосный и при этом – абсолютно ему незнакомый, построенный по чужим, итальянским правилам и канонам кораблестроения. И его надо сначала забункеровать на ходу; потом довести до Владивостока; потом в пожарном порядке осваивать стрельбу из орудий английских систем; потом, слава богу, уже не в должности его и. д. командира, а в родной и знакомой – старшего офицера, осваивать маневрирование, учиться не только стрелять, но и попадать. А потом был второй бой. Снова пожары, пробоины, беготня по палубам и трюмам, налет на Пусан, возвращение во Владивосток с ежечасным ожиданием атаки миноносцев…