Николай Второй. Борьба с красным террором - Дмитрий Найденов

— Православные. Я рад приветствовать вас в этот праздничный день в соборе Петра и Павла, в этот радостный для всех верующих день в преддверии большого церковного праздника Покрова Пресвятой Богородицы, я хочу сообщить вам радостную новость. По просьбе моего сына и наследника престола Николая, рассмотрев его доводы и радения о судьбе простого народа, своим высочайшим указом я объявляю об отмене выкупных платежей для крепостных крестьян. Земля будет дарована им на безденежной основе с отработкой на общественных работах по восемь часов в течение тридцати дней в году на протяжении десяти лет. Работы будут выполняться по строительству дорог и других инфраструктурных проектов, в свободное от посева и жатвы время. Также своим высочайшим указом я наделяю своего наследника правами руководить реформами в министерстве внутренних дел с целью предотвращения совершения террористических актов и усиления безопасности страны от врагов внешних и внутренних, — произнёс император, после чего, поцеловав святыни, направился на выход из собора.

Вслед за императором направились и мы с Марией Фёдоровной.

По окружавшим нас людям прошлась волна шёпота. Все передавали новость, спеша поделиться ею друг с другом. Если в самом соборе на новость прореагировали сдержанно, то на улице, простые крестьяне стали падать на колени, воздавая здравницу императору и наследнику. Мне было непривычно чувствовать себя под таким пристальным вниманием, и это меня сильно смутило. Вслед за крестьянами, на колени стал опускаться вначале простой люд, а затем и все встречающие нас. Император направился к стоявшим рядом коляскам с охраной и, усевшись в них, мы отправились обратно в Гатчинский дворец. По дороге все молчали, каждый по-своему переживая последние события. Когда мы подъехали, Мария Фёдоровна произнесла:

— Никки, я жду тебя на завтрак через полчаса, нам всем нужно обсудить в узком кругу вчерашнее твоё предложение, — после чего вышла и направилась к центральному входу.

Я же направился в свои комнаты, где, умывшись и переодевшись, отправился на завтрак.

В уже знакомой мне гостиной был накрыт небольшой стол, за которым сидели мои родители, дожидаясь моего прихода, ведя неспешный разговор, который при моём появлении прекратился. Отец был одет в простой мундир, а на матери было простое платье, подчёркивающее её фигуру. Сидя рядом, разница в их росте не так бросалась в глаза, но крупная фигура отца всё равно выделялась на её фоне.

Когда я уселся за стол и слуги, разложив по тарелкам кашу, удалились, оставив нас наедине, моя мать начала разговор.

— Александр, твой сын предложил интересный вариант реформы, с которым ты, скорее всего, не согласишься, но я попрошу тебя вначале выслушать нас прежде, чем начать критиковать.

Вчера вечером за ужином он предложил совместно с реформой образования постепенно уравнять права мужчин и женщин, насколько это вообще возможно в нашем обществе и даже допустить некоторых из них к службе в армии, — сказала она, и увидев, что отец захотел ей возразить, остановила его взмахом руки и продолжила, — Я понимаю, что сейчас это выглядит совершенно, невероятно и в чём-то даже вызывает отвращение. Но подумай сам, что может лучше воодушевить солдат, чем хрупкая женщина, находящаяся рядом с ними. Да в первое время будут перегибы, но если к этому подойти с умом, то мы сможем получить не малую выгоду от этого. Поэтому я предлагаю создать гвардейский батальон её Императорского Величества Марии Фёдоровны. Мне никто не посмеет возразить или отказать в этом. На примере этого батальона можно будет отработать весь процесс формирования женских подразделений и адаптации женщин в армейском сообществе. Это поможет в будущем уровнять выборные права женщин и право на образование, — сказала моя мать, беря небольшую паузу.

После её речи отец встал из-за стола и нервно заходил по комнате, явно не зная, что ответить на это, боясь начать спор, который он в итоге проиграет, поэтому я решил прийти ему на помощь.