Не прощаюсь - Борис Акунин (2018)

– Первая была до меня. Про нее ничего сказать не могу. Но она была очень юная, и вряд ли вы могли бы у нее чему-то научиться… Вот вторая – я ее знал – была настоящий сэнсэй любви, о да, но она была лисица-кицунэ. А третьей на самом деле не было.

– Как это?

– Она всё время играла какую-то роль, а самой ее не было.

– Эраст очень сильно любил сначала девочку, а потом лисицу и притворщицу? – Мона нахмурилась. Разговор был неприятный, но безумно интересный. – Я подозревала, что он глуп в любви.

– Да, – согласился Маса, – безнадежно глуп. Я так и не смог его этому научить, хоть пытался. Слава богу, что он полюбил вас.

Никто его особенно и не спрашивал, подумала Мона.

А Маса сменил рискованную тему:

– Вы решили, куда мы уплывем? Господин сделает так, как вы хотите, вы же знаете. – Лицо у него стало умильным, голос медовым: – Если мы отправимся в Японию, там как раз будет сезон момидзи. На свете нет ничего прекрасней.

Этот спор у них длился давно, и Маса был прав: решать предстояло Моне. Она же пока колебалась. Фандорин уговаривал выбрать Америку, потому что Европа тяжело и надолго больна. Маса, разумеется, агитировал за свою родину, и Мона всерьез об этом задумывалась. Про Страну Восходящего Солнца она мало что знала, но представляла ее красивым кукольным домиком, и этот образ ласкал ей сердце. А если еще все японцы похожи на Масу…

В дверь постучали. Гостиничная обслуга была давно приучена без вызова не являться, это мог быть только Эраст. Со своей старомодной церемонностью он даже в собственный номер без стука не входил.

– Нельзя! – крикнула Мона. – Мы не одеты!

Японец сердито фыркнул. Он не одобрял подобных шуток. Быстро подошел к двери, открыл, но там был не Фандорин, а высокий военный.

Ее сердце сжалось.

Не подавая вида, что встревожена, она приветливо сказала:

– Боже, сам штабс-капитан Романов! Давно вас не было. Милости прошу.

Когда Романов явился в прошлый раз, тому полтора месяца, это плохо кончилось: Эраст сорвался с поводка. Верней, так его натянул, что пришлось спустить. Правда, тогда со штабс-капитаном приходил и его начальник, колченогий князь Козловский. Может быть, тревожиться не из-за чего?

Мона подала руку для поцелуя.

– Куда подевались все звездочки с ваших погон?

– Начальник устроил производство в следующий чин. Новых погон я пока не достал – дефицит, поэтому просто вынул звездочки. У вас замечательно цветущий вид, Елизавета Анатольевна.

Поцеловал руку не по правилам вежливости – символически, а по-настоящему, губами, еще и пальцы чуть сжал. Все-таки мужчины поразительные существа. Им кажется, что если сто лет назад в миг слабости ты ему что-то позволила, это имеет какое-то значение.

Мона отобрала руку.

– Что вы, я так тяжело переношу свое состояние. Тошнота, головокружение, никакого аппетита.

Капитан раскланялся с японцем, который, в отличие от Моны, явно был рад визитеру. У Масы про августовские приключения осталось самое приятное воспоминание, и он сейчас был похож на собаку Павлова, перед которой зажглась лампочка.

– Дома ли Эраст Петрович? – спросил Романов.

Сердце опять екнуло. Нехорошее предчувствие подтверждалось.

– А вот он. – Мона показала на стол.

Капитан посмотрел – попятился.

Там, посередине, красовалась художественная композиция «Трофей Иродиады»: голова Эраста в окружении астр, роз и хризантем. Мона вылепила ее в натуральную величину, с тщанием и любовью. Подобрала и покрасила парик, приклеила усики и ресницы, прорисовала жилки на висках. Заглядение! Только глаза были закрыты, потому что Мона работала тайком, по ночам, когда благородный муж спал. Хотела сделать сюрприз. Ее немножко бесило, что он всегда такой сдержанный и невозмутимый, ничем его не удивишь, не выведешь из равновесия.

Номер «Люкс»

Сюрприз удался на славу.