The One. Единственный - Джон Маррс (2020)

Распаковав вещи в старой спальне Элли, они присоединились к остальной семье, чтобы встретить сочельник в местном пабе, а на следующий день праздновали Рождество дома. Это было очень похоже на Рождество, каким она обожала его в детстве, с той разницей, что теперь их семья стала больше и включала супругов и бойфрендов, шумных племянниц, племянников и внуков. Как не похоже это было на предыдущее Рождество Элли, которое она провела в офисе, работая над отчетами о стратегии роста в следующем году!

Когда традиционный обед закончился, дети с головой погрузились в «стрелялку» на игровой приставке, которую подарила им Элли, а родители крепко уснули на диване. Взяв со стола грязные тарелки, Элли понесла их на кухню. Там она на мгновение застыла в дверном проеме, глядя, как Тим и ее сестра Мэгги, которые мыли в раковине посуду, изображают партии Кирсти Макколл и Шейна Макгоуэна из песни «Волшебная сказка Нью-Йорка», которую передавали по радио.

У нее из головы не выходил разговор с Кэт, руководителем отдела кадров. Кэт тогда сказала, что Тим однажды приходил к ней на собеседование. Но, глядя, как легко и непринужденно он общается с ее семьей, Элли решила, что сомневаться в нем нехорошо. Она не просто желала влюбиться в свою ДНК-пару. Уже влюбилась. Наверное, зря она так долго не уделяла родным внимания, тем более что, после того как его мать умерла от рака, у Тима больше не было своей семьи…

Трудно сказать, что было тому причиной – то ли тепло центрального отопления, то ли полный желудок, – но Элли казалось, будто она светится, и ей не хотелось знать почему. Она слишком долго сомневалась в том, можно ли иметь все сразу и даже заслуживает ли она этого. И вот теперь, глядя на своих близких, которых любила больше всего на свете, она знала ответ.

Но праздники завершились. Через пару дней рано утром Тим и Элли пристегнулись к вертолетным креслам и полетели в Лондон. Тим настоял на том, чтобы вместо его дома в Лейтон-Баззарде они несколько дней пожили вместе в ее лондонском таунхаусе, однако вдаваться в объяснение причин не стал.

– Господи, еще чуточку стерильности, и твою квартиру не отличить от операционной, – пошутил Тим, когда они вошли.

– Что ты имеешь в виду? – обиженно ответила Элли. Помнится, когда в первый раз был у нее, он также произнес нечто подобное. У нее не было ни фотографий на стенах, ни безделушек на подоконниках. Тим назвал ее квартиру «совершенно безупречной, но бездушной», поэтому на Рождество она постаралась приложить немного усилий.

– Разве тебе не нравятся рождественские украшения?

– Элли, предложив украсить дом, я имел в виду, что мы с тобой пойдем и купим всё сами. А не поручим стилисту отправиться в «Либерти»[45] и привезти домой огромную искусственную елку и тонну безделушек, которые она же потом на эту елку и повесит.

– Извини, я не поняла, что ты имел в виду…

– Готов поспорить, ты даже не читала книг, стоящих на этих полках, – продолжил Тим, решительно шагнув к одному из восьми массивных, от пола до потолка, стеллажей.

– Отчего же. Некоторые я прочла.

– Я тебе не верю.

Встав перед стеллажом, руки в боки, Элли пробежала глазами по корешкам, отчаянно пытаясь найти знакомое название, чтобы доказать, что он не прав. Ее внимание привлек один корешок, который она не узнала. Он назывался «Элли и Тим». Элли недоуменно посмотрела на Тима. Тот поманил ее, приглашая подойти ближе. Взяв книжку в руки, она прочла заглавие: «Девяносто пять вещей, которые мне нравятся в Элли Стэнфорд».

– Давай сядем, – предложил Тим, когда она отнесла книгу к дивану.

– Что это?

– Открой и посмотри сама.

Внутри на каждой ярко раскрашенной странице рукописным шрифтом были перечислены причины, почему Тим любит ее, и добавлены фотографии того, что с этим было связано.