The One. Единственный - Джон Маррс (2020)

– Когда я сказала «нет», они слегка… не знаю… сменили тактику и даже предлагали мне деньги, чтобы покрыть все расходы, – продолжила Мишель. – Они всё заранее продумали и даже сказали, что до родов я могу переехать к ним. Это продолжалось неделями – звонки, сообщения, письма… В конце концов я пригрозила пойти в полицию, если они не оставят меня в покое, и тогда они отвязались от меня. Но все равно эта история оставила неприятный осадок, и поначалу я не хотела встречаться с тобой.

– Думаю, это понятно, – сказала Мэнди, отчаянно пытаясь найти им оправдание. – Вероятно, они так сильно горевали о смерти Ричарда, что у них поехала крыша.

– Горевали? О смерти Ричарда? – растерялась Мишель. – Кто сказал тебе, что Рич мертв? Он очень даже жив.

Глава 62

Кристофер

– Господи, сколько же ты весишь? – задыхался Кристофер, таща Номер Двадцать по коридору в кухню.

Он был крепким мужчиной, но сейчас чувствовал, как капли пота на лбу впитывались в его балаклаву. Фотографии в профиле не отражали истинных габаритов. Даже когда однажды днем, ведя предварительную разведку, Кристофер ходил следом за ней по магазинам, то решил, что она натянула на себя несколько слоев одежды, потому что на улице слишком холодно. Но в тепле ее дома оказалось, что она – девушка далеко не худенькая.

Необычная планировка ее двухэтажной квартиры означала, что кухня располагалась на втором этаже, над спальнями, отчего Кристофер был вынужден адаптировать и изменить алгоритм убийства. Как только бильярдный шар упал на виниловый пол рядом с ее спальней и она вышла посмотреть, что случилось, он, как обычно, набросил ей на шею проволоку. Та исчезла в складках ее кожи. Тогда Кристофер дернул сильнее, и она потеряла равновесие. Ее вес отбросил его к стене, отчего две картины в рамках упали на пол. Там он и остался, прижатый ее весом к стене, используя каждую каплю силы, чтобы удержать их обоих в вертикальном положении и не рухнуть на пол, как то было с Номером Девять, укусившей его за большой палец. При этом пережал ей обе сонные артерии, которые несли кровь от ее сердца к мозгу. На его счастье, Номер Двадцать уже через минуту потеряла сознание. Но потребовалось еще три минуты, прежде чем она окончательно перестала дышать.

Номер Двадцать отняла у Кристофера всю энергию; натруженные бицепсы и предплечья болели. Дав себе небольшую передышку, чтобы восстановить силы, он надел ей на голову и шею пластиковый пакет, закрепил его резинками и, взяв за запястья руками в перчатках, потащил ее по коридору, мимо гостиной и вверх по лестнице в кухню. Преодолев треть пути наверх, сделал остановку, чтобы отдышаться, и наконец симметрично выложил ее тело на кухне.

Потребность Кристофера в порядке диктовала, что каждое тело должно лежать абсолютно в том же положении, в одном и том же помещении – в кухне. Он не планировал это с самого начала, просто получилось так, что в домах первых трех девушек в кухне имелась ниша – идеальное место, чтобы затаиться и ждать. Убийство Номера Четыре состоялось в столовой, и он оставил ее там, вплоть до того момента, когда уже уходил. Но знал: весь остаток ночи, а затем весь завтрашний день и вплоть до следующего убийства его будет раздражать тот факт, что, оставив ее в столовой, он тем самым сделал ее исключением из правила. Что было совсем не так – Кристофер относился к каждой из них с одинаковым неуважением.

Сняв с ее головы пластиковый пакет, предназначенный удержать капли крови из раны на шее, он поправил на ней одежду, чтобы не было никаких складок, указывающих на то, что, прежде чем придать ей нужное положение, ее откуда-то волокли. Затем взял валик для ворса и основательно прошелся им по ее одежде, убирая любые посторонние волоски, которые могли выпасть из-под его балаклавы или из его бровей и ресниц.