Открытие ведьм - Дебора Харкнесс (2018)

– Со временем это становится проще. Существуют знаки – неявные, но со временем учишься распознавать их. Да и Марта мне помогала.

Единственный намек на прошлое Марты. Я не впервые задалась вопросом, сколько лет этим женщинам и какой каприз судьбы свел их под одной кровлей.

– Да, – подтвердила Марта, скрестив руки на груди и с нежностью взглянув на Изабо. – Будет легче, если не сопротивляться тому, что видишь.

– Я слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться.

– Шок – тоже своего рода сопротивление, – заметила Изабо. – Попробуй расслабиться.

– Трудновато расслабиться, когда рыцари в доспехах и незнакомые женщины вторгаются в твои собственные воспоминания, – сказала я, зевнув во весь рот.

– Ты устала, отложим это на будущее, – поднялась Изабо.

– Все равно не засну. – Новый зевок, я успела прикрыть рот рукой.

Она посмотрела на меня, как сокол на мышь-полевку, и в ее глазах зажегся озорной огонек.

– Ложись, а я расскажу тебе, как создала Мэтью.

Соблазн был слишком велик. Я улеглась, Изабо придвинула стул к кровати, Марта принялась убирать посуду и полотенца.

– Начать придется издалека, – предупредила рассказчица, задумчиво глядя в пламя свечей, – с того самого времени, как он появился на свет – здесь, в деревне. Я ведь его с младенчества помню. Его родители пришли сюда, когда Филипп решил строиться на этой земле при короле Хлодвиге. Потому-то рядом и возникло селение: в нем жили крестьяне и ремесленники, строившие церковь и замок.

– Почему твой муж выбрал именно это место? – Я оперлась на подушки, поджала укрытые одеялом колени.

– Хлодвиг обещал ему землю в надежде, что Филипп будет воевать против врагов короля. Но муж всегда жил по принципу «и нашим и вашим», – Изабо печально улыбнулась, – на чем его ловили очень немногие.

– Отец Мэтью был крестьянином?

– Крестьянином? – удивилась Изабо. – Нет, он был плотником – и Мэтью тоже, пока не сделался каменщиком.

Каменщиком… Кладка башни, где камни пригнаны так, будто и раствор не понадобился. Причудливые дымовые трубы в сторожке Олд-Лодж, воздвигнутые якобы неким древним выдумщиком. Пальцы, запросто раскалывающие скорлупу каштанов и раковины устриц. Еще один кусочек пазла встал на место, без зазора примкнув к воину, ученому и придворному.

– Так они оба работали на строительстве замка?

– Другого замка, не этого. Этот мне подарил Мэтью, когда я вынуждена была покинуть любимые стены. Он снес крепость, построенную отцом, и построил другую. – Глаза Изабо, зеленые с черным, весело заискрились. – Филипп пришел в ярость – но что делать, перемены неизбежны. Первый замок был деревянным; его, конечно, подлатывали, но он все равно понемногу разваливался.

Я попыталась расположить события в хронологическом порядке. Первый замок и деревня строились в шестом веке, башня Мэтью – в тринадцатом.

– Потом он приткнул на задах эту башню, – Изабо неодобрительно сморщила нос, – чтобы жить подальше от нас, когда здесь бывает. Мне эта романтическая причуда не нравилась никогда, но он так хотел, и я разрешила. Для обороны она бесполезна – Мэтью и так уже налепил много больше башен, чем нам было нужно.

Мэтью рос умным, любознательным мальчиком, – продолжала она, перенесшись мыслями куда-то далеко от двадцать первого века. – Отца своего сводил с ума – бегал за ним в замок, играл его инструментами, сам строил что-то из чурочек и камней. Дети тогда рано учились ремеслам, но Мэтью всех обогнал. Когда освоил плотницкий топор, его сразу поставили на работу.

В моем воображении возник восьмилетний Мэтью, длинноногий, зеленоглазый.