Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

– Корм, не уходи. – Шарлотта потянулась к нему, но, чуть не коснувшись пальцами его рукава, опустила руку. – Побудь еще немного. Я… у тебя столько потрясающих достижений. Я слежу – все газеты об этом писали.

Во время последней их встречи Страйк тоже истекал кровью, но причиной тому была пепельница, которая прилетела ему в лицо, когда он сообщил о своем решении оставить Шарлотту. Вспомнилось ему и сообщение «это твой», присланное ею накануне свадьбы с Россом: имелось в виду дитя, которое, по ее словам, ожидало появления на свет, но странным образом испарилось, прежде чем Страйк получил какие-либо доказательства своего отцовства. Всплыло в памяти и фото, присланное ею сразу после того, как она сказала Джейго Россу «согласна» – прекрасная и завороженная, словно дева на сакральном жертвенном алтаре.

– Кстати, поздравляю, – не сводя глаз с ее лица, отчеканил Страйк.

– Меня потому так разнесло, что я жду двойню.

Шарлотта не стала заботливо поглаживать живот, как обычно делают беременные, а просто опустила глаза и как бы удивилась своей метаморфозе. Когда Страйк и Шарлотта были вместе, она вообще не хотела детей. Это нежелание относилось к разряду того немногого, что их объединяло. Ребенок, чье отцовство она приписала Страйку, для каждого из них стал бы неприятным сюрпризом.

В воображении Страйка отпрыски Джейго Росса – сущие эмиссары своего папаши, заядлого ходока, – покоились под черным платьем, сплетясь в клубок из двух не полностью очеловеченных белых эмбрионов. Страйк обрадовался, что они сейчас там, в утробе, если такое невеселое чувство можно назвать радостью. Все препятствия, все сдерживающие факторы можно было только приветствовать, потому как Страйку сейчас открылось, что сила тяготения, которая так долго привязывала его к Шарлотте на фоне сотни сцен, скандалов и бесконечной лжи, отнюдь не исчезла. Как всегда, Страйка не покидало ощущение, что в зеленых с янтарными крапинками глазах таится необъяснимая способность Шарлотты читать его мысли.

– Они скоро запросятся на свет. Я делала УЗИ. Там мальчик и девочка. Джейго очень обрадовался мальчику. Ты сегодня один?

– Да.

Как только Страйк солгал, за плечом Шарлотты вспыхнул зеленый отсвет. Робин. Она живо беседовала с чахлой женщиной в пурпурном парчовом одеянии, наконец-то отделавшейся от Герайнта.

– Миленькая, – отметила Шарлотта, повернувшись в ту сторону, где зацепился взгляд Страйка.

В ней и прежде работал сверхъестественный радар, который фиксировал малейший проблеск интереса Страйка к другим женщинам.

– Погоди, погоди… – задумчиво протянула она. – Не та ли это девушка, которая с тобой работает? Знакомое лицо, мелькало во всех газетах, как же ее… кажется, Роб?..

– Ты ошиблась, – перебил Страйк. – Это не она.

Страйка ничуть не удивило, что Шарлотта знает имя Робин, равно как и то, что она опознала его напарницу даже с карими линзами. Не иначе как все это время он был у нее под колпаком.

– Тебе всегда нравились девушки с таким цветом волос, правда? – В ее игривости сквозили нотки фальши. – Та американочка, с которой ты начал встречаться после нашего разрыва в Германии, тоже была рыже…

Кто-то рядом с ними негромко воскликнул:

– Кого я вижу! Шарли!

Иззи Чизуэлл, чье раскрасневшееся лицо вошло в непримиримый конфликт с оранжевым платьем, с лучезарной улыбкой неотвратимо надвигалась на Страйка и Шарлотту. Страйк заподозрил, что она осушила не один бокал.

– Здравствуй, Из, – с натянутой улыбкой поприветствовала знакомую Шарлотта.

Страйк буквально кожей чувствовал то усилие, с которым Шарлотта вытащила себя из пучины старых обид и ран, где постепенно тонули их отношения, пока не ушли на дно.