Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

– Родился в сорок четвертом, – забарабанила Робин, не глядя в свои записи. – Учился в оксфордском Мертон-колледже, на отделении классической филологии, затем поступил в Собственный гусарский полк ее величества, действительную службу проходил в Адене и Сингапуре. Первая жена – леди Патрисия Флитвуд, в браке трое детей: София, Изабелла и Фредди. София замужем, проживает в Нортумберленде, Изабелла возглавляет отцовский офис по работе с избирателями…

– Да ну? – В голосе Страйка послышалось удивление, лестное для Робин, которая оказалась на шаг впереди.

– Это та из дочерей, с которой ты был знаком? – уточнила Робин, припомнив их разговор в офисе.

– «Знаком» – это громко сказано. Пересекались пару раз, через Шарлотту. Все звали ее Иззи Чиззи. Такие у нашей элиты прозвища.

– Леди Патрисия развелась с Чизуэллом, узнав, что он сделал живот какой-то политической журналисточке…

– …в результате чего на свет появился беспутный сын, впоследствии пристроенный в арт-галерею.

– Точно…

Двигая мышкой, Робин открыла сохраненную фотографию: эффектный молодой брюнет в темно-сером костюме поднимается по ступеням здания суда в сопровождении стильной черноволосой женщины в солнцезащитных очках; сходство этих двоих было несомненно, хотя для его матери та выглядела чересчур моложаво.

– Впрочем, с журналисткой Чизуэлл порвал вскоре после рождения Рафаэля, – продолжала Робин.

– Домашние зовут его Рафф, – снова вклинился Страйк. – Мачеха относится к нему неприязненно и считает, что после той автокатастрофы Чизуэллу следовало лишить его наследства.

Робин сделала у себя пометку.

– Отлично, спасибо. Нынешняя жена Чизуэлла, Кинвара, весь прошлый год болела, – продолжала Робин, открывая фотографию Кинвары, соблазнительной рыжеволосой дамочки в облегающем черном платье и массивном бриллиантовом колье. Лет на тридцать моложе Чизуэлла, она смотрела в камеру, надув губки. Не знай Робин, что это супружеская пара, она бы приняла их за отца и дочь.

– Страдала нервным истощением, – опередил ее Страйк. – Ага, конечно. Как думаешь, алкоголь или наркота?

Уловив на том конце короткий лязг, Робин догадалась, что Страйк швырнул в мусорное ведро пустую банку из-под «Теннентс». Значит, он сейчас один. Лорелея никогда не приходила к нему в каморку над офисом.

– Откуда я знаю? – Робин изучала фотографию Кинвары Чизуэлл.

– И последнее, – сказал Страйк. – Только что получил. Как раз в тот период, который совпадает с рассказом Билли, в Оксфордшире пропали двое детей.

В разговоре наступила короткая пауза.

– Ты еще здесь? – прервал молчание Страйк.

– Здесь… Мне казалось, ты считаешь, что Чизуэлл не мог задушить ребенка?

– Да, это так, – подтвердил Страйк. – Все сроки давности прошли, а если бы Джимми разнюхал, что министр, член правительства тори задушил ребенка, он не стал бы тянуть двадцать лет, чтобы на этом погреть руки. Но я все-таки хочу понять, не привиделась ли Билли та сцена удушения. В ближайшее время пробью имена, полученные от Уордла, и, если хоть какие-нибудь сведения подтвердятся, попрошу тебя разговорить Иззи. Возможно, она вспомнит, как вблизи Чизуэлл-Хауса исчез ребенок.

Робин промолчала.

– Билли, как я уже говорил в пабе, серьезно болен. Да, у него могут быть пустые фантазии. – Страйк будто бы занял оборонительную позицию. И он сам, и Робин прекрасно знали, что ему случалось отказываться от прибыльных дел и состоятельных клиентов, чтобы распутать уму непостижимые происшествия, от которых кто-нибудь другой мог бы попросту отмахнуться. – Но у меня не получится…

– …выбросить его из головы, пока в этой истории не поставлена точка, – подхватила Робин. – Все нормально. Я же понимаю.

Она не могла видеть, как Страйк усмехнулся и потер усталые глаза.

– Ну ладно, удачи тебе на завтра, – сказал он. – Если что – звони.

– А сам чем займешься?