Я говорил, что люблю тебя? - Эстель Маскейм (2017)

– Должен быть, – быстро ответила я. Это одна из причин, почему я согласилась туда пойти. Если единственная возможность увидеть Тайлера – попасть в дом к его ненормальной экс-подруге, то я готова преодолеть в себе страх. Развернувшись, я наткнулась на Элин печальный взгляд. – Вы скучаете по нему?

Элла не сразу нашлась, что ответить. В воскресенье, когда Тайлер ушел, она почти всю ночь проплакала, и что-то мне подсказывало, что плакала она не только из-за наркотиков.

– Скучаю, – сказала она в итоге и, отойдя от двери, села на диван. Подняв с дивана думку, Элла положила ее на колени и крепко сжала руками. – В доме стало пусто. Знаю, его и так почти целыми днями не бывало, но все равно как-то непривычно.

Я прекрасно понимала, что она имеет в виду: гнетущую тишину, нетронутую вегетарианскую пищу в холодильнике, пустующий за завтраком стул. А еще то, что ее сын не вваливается домой посреди ночи, с каждым разом растрачивая себя все больше и больше.

– Да-а, – согласилась я. – Это точно.

– Я очень волнуюсь за него, – призналась Элла. Я ценила, что сейчас она со мной откровенна, да и вообще все лето старалась быть откровенной. В принципе, если отбросить первое впечатление, когда Элла постоянно таскала меня за собой по двору, представляя всем, кому ни попадя, она оказалась не такой уж и плохой мачехой. Просто во время барбекю была слишком назойливой и шумной. Но сейчас меня вдруг осенило, что все это было фэйком, что Элла лишь напустила тогда на себя браваду, подобно тому, как делает ее сын, когда пытается создать видимость, что все у него хорошо… А на самом деле ничего хорошего-то и нет. Ни у него, ни у Эллы.

Я чувствовала себя так, будто раньше была слепой, а сейчас все вдруг встало на свои места. Жаль, что не раньше. Уже давно можно было понять Тайлера, следовало лишь более настороженно отнестись к тому, что он так агрессивен по отношению к собственному отцу. То же и с Эллой. Я изначально ни капли не сомневалась, что возненавижу ее, поэтому и не пыталась присмотреться к ней повнимательнее. А сейчас мне даже импонировала ее ранимость. И я прекрасно ее понимала.

К глазам подступили слезы. Я быстро отвернулась к окну, чтобы незаметно их смахнуть, но, кажется, Элла все равно заметила. Рейчел пока еще не вышла, поэтому, потупив взгляд, я сглотнула подступивший к горлу ком и тихо произнесла:

– Тайлер рассказал мне о своем отце.

Элла издала короткий вздох, и мне стало страшно оборачиваться: а вдруг она рассердилась, что я затронула эту тему. Но сейчас мы остались вдвоем, и лучшего времени для разговора не найти. Отец повез Джейми к врачу проконсультироваться по поводу запястья, Чейз увязался с ними, чтобы прокатиться на машине. А Тайлер…

– Рассказал об отце?

Вытянув шею, я все-таки отважилась на нее взглянуть. Округлившиеся глаза, хмурые брови, открытый рот – Элла явно была потрясена. Я подошла и села рядом на диван.

– Да, в выходные, – ответила я, тщательно подбирая каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего и не вылететь отсюда за Тайлером вслед. – Он все мне рассказал.

– В самом деле? – Я кивнула. Крепко прижав думку к груди, Элла отвернулась. – Не могу поверить. Он никому этого не рассказывает. Я… – Замолчав, она покачала головой, не в силах справиться с потрясением. – Я хочу, чтобы с ним все было хорошо. Мне больше ничего не надо. – Ее голос звучал мягко и приглушенно. – Ни отличных оценок, ни порядка в комнате, ни вымытой за собой посуды, только это. Увы…

Я слушала Эллу, и мало-помалу глаза снова наполнились слезами. Даже ответить Элле я была не в состоянии, потому что стоило бы мне только открыть рот – раздался бы сдавленный голос, и, услышав его, остановить слезы я уже не смогла бы. Поэтому затаив дыхание я тихо сидела и упорно кусала нижнюю губу – меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Элла увидела, как я плачу.