Оникс кивнула. Ее тело было достаточно сильным и тренированным, она хорошо лазила по деревьям и скалам, и такая высота не внушала ей никакого страха. Правда, сейчас девушка уже ни в чем не была уверена. Они слаженно посмотрели на конец веревки.

– Я… помогу, – как-то неуверенно сказал пес. Оникс снова удивленно на него посмотрела. Для Сумеречного Гахар был какой-то слишком мягкий, что ли? Хотя не ей судить, может, и среди псов встречаются нормальные люди? Она кивнула, и Гахар поднял ее, взяв за бедра, так чтобы девушка смогла ухватиться за конец веревки. Она потянулась, поставила ноги в сапогах ему на плечи, торопливо оглянулась и полезла наверх, цепляясь за простыню и не обращая внимания на боль в разодранных ладонях. Доползла до перил и перекинула ногу, мельком порадовавшись, что аид не додумался нарядить ее в платье. Свалилась на балкон и посмотрела вниз. Гахар стоял, запрокинув голову, наблюдая за ее движениями.

Оникс кивнула ему и потянула несчастную простыню наверх, торопясь убрать, пока не вернулся аид.

В комнате девушка почистила одежду и привела себя в порядок. В ее душе медленно расправляла крылья птица надежды.

* * *

До самого утра никто, кроме прислужника, принесшего еду, в комнату не заглядывал. А на заре Оникс проснулась еще до первых петухов, быстро умылась холодной водой и оделась. Так что, когда за ней пришел аид, она уже была полностью готова и даже благоразумно надела перчатки, чтобы скрыть свои разодранные ладони.

Лавьер подошел к ней, внимательно посмотрел в глаза. Оникс внутренне сжалась, испугавшись, что аид своим звериным чутьем узнает о ее попытке побега, о разговоре с Гахаром, догадается, поймет! Она накинула покрывало на кровать, надеясь, что до их отъезда прислужники не заметят испорченную простыню, которую Оникс затолкала в шкаф. Половину ночи, пока не заснула, она боялась, что Лавьер снова придет к ней и увидит голый тюфяк. И Оникс молилась небесным заступникам, чтобы не пришел. А потом провалилась в сон.

И сейчас она стояла, глядя аиду в глаза и надеясь, что на ее лице не отражаются чувства.

– Пойдем, завтракать будем внизу, – сказал Лавьер. Он отметил, что девушка в перчатках, но решил не трогать ее. Пока. – Плащ надень.

На первом этаже гостиного дома, где традиционно стояли столы для приема пищи, было пусто, кроме Сумеречных, в такую рань здесь еще никого не было. Хмурая подавальщица изо всех сил скрывала ненависть и страх, обслуживая псов. Правда, мужчинам до эмоций женщины не было никакого дела.

Оникс опустилась на лавку. Гахар коротко кивнул аиду, как и остальные, а на нее даже не взглянул. Мужчины молча ели, насыщаясь перед дальней дорогой.

Лавьер прикидывал план пути. Они и так потеряли время из-за раяны и его игр, теперь необходимо наверстать упущенное, добраться до Тайлесса, где аида уже ждали, а оттуда уже двинуться в Синие Скалы. Сумеречным было не привыкать к скачке в быстром темпе, но Лавьер думал, как такую дорогу выдержит раяна, которая и так была еще слишком слаба. Но выбора у него не было. Как и у нее.

Поэтому после быстрого завтрака они вышли под дождь и, сев на лошадей, направились к воротам из города.

* * *

Три дня слились для Оникс в мутную дождливую череду непрерывной скачки, ночевки в чужих домах и снова скачки. Порой ей казалось, что Сумеречным даже не нужны привалы и остановки, они могли нестись сквозь дождь целый день, а может, и ночь, и только из-за нее все же останавливались.

Лавьер Оникс не трогал, лишь порой она чувствовала на себе его тяжелый взгляд.

Один раз во время короткой остановки девушка попыталась тихонько поговорить с Гахаром, но блондин незаметно качнул головой и ушел. И единственное, что Оникс оставалось, это трястись на лошади и сжимать зубы.