Зачем цветет лори - Марина Суржевская (2018)

Гахар вздохнул.

– Для начала узнай, с кем он встречался в Тайлессе. И пытайся не так откровенно показывать свою ненависть. Улыбнись, похлопай глазами, скажи что-нибудь хорошее. Ну, как это делают другие девушки…

– Я не знаю, как это делают другие! – хмуро буркнула Оникс. – И если я начну Лавьеру улыбаться, он быстро поймет, что дело неладно.

– А ты осторожно, Оникс. Ну же, попробуй.

Раяна закрыла глаза, представила себе лицо Катрана, открыла и ласково улыбнулась, с нежностью глядя на Сумеречного. Облизнула губы. Он всем телом подался к ней, серая радужка снова залилась голубым, Гахар чуть склонил голову, с жадностью втягивая воздух.

– Получается? – спросила Оникс.

– Да… – выдохнул он.

Раяна кивнула, улыбка пропала с ее лица.

– Гахар, а почему у тебя глаза цвет меняют? – задумчиво спросила она.

Он резко отпрянул, отвернулся.

– Тебе показалось, раяна, – холодно произнес он, надевая перчатки. – Ешь. Скоро вернутся остальные. Кристалл спрячь и постарайся держаться подальше от Ара, – тихо добавил он.

– Я бы с удовольствием держалась подальше от всех вас, – прошептала Оникс, когда дверь за Сумеречным закрылась.

Глава 11

Но к вечеру аид не вернулся. В то время, когда Гахар и Ар настороженно переглядывались в ожидании своего господина, он шел по грязным бедным кварталам Тайлесса. Своего стража, четвертого пса, аид оставил в одном из гостиных домов ожидать связного, а сам ушел на окраину города.

Чем дальше от центра он удалялся, тем грязнее и уже становились улочки, мостовые сменились обычной грязью, в углублениях по краям текли людские испражнения. Здесь стоило быть особенно осторожным, так как в любой момент из темноты мог выскочить наемный убийца или домовитая хозяйка могла вылить на голову путника ночной горшок. И Лавьер предпочел бы наемника.

Он вышел к большому дому, из окон которого доносилась громкая музыка и пьяный смех, и вошел внутрь. На аида сразу обрушилась мешанина из запахов и звуков, хмельные голоса и неискренние стоны, обычная атмосфера публичного дома. Но не увеселения привели Лавьера на окраину Тайлесса, и он бесшумно скользнул в сторону от холла, освещенного приглушенным светом масляных ламп, накрытых красными абажурами, и шагнул в темноту.

И лишь только толкнул маленькую боковую дверцу, почти неприметную в стене, как его шею обвили тонкие руки, и к лицу прижались теплые губы.

– Надо же… Неужели ко мне в гости пожаловал темный, – прошептала девушка.

Лавьер убрал нож, который прижимал к ее горлу.

– Моргана, тебе стоит внимательнее относиться к гостям, – с насмешкой протянул он. – И не стоит бросаться на них из темноты. Я мог и не удержаться.

– Не лукавь, Ран, – рассмеялась девушка, – ты знал, что я тебя встречу. Неужели соскучился?

Лавьер отлично ориентировался в темноте и, спокойно убрав руки девушки, прошел по комнате и сел в кресло.

– Мне нужна информация, Моргана, – сказал он.

– Информация… всегда только информация! – горько прошептала она. – Я ведь запретила тебе приходить за этим!

Зашипел фитиль лампы, огонек взметнулся, осветив комнату с простой обстановкой и девушку: высокую, темноволосую, с большим ярким ртом и светлыми глазами. Аид улыбнулся. Прорицательница всегда была красавицей, и этот рот доставил ему немало приятных минут. Сейчас девушка стояла, уперев руки в бока, и поджимала губы, рассматривая мужчину.

– Правда? – усмехнулся он. – Не помню, чтобы меня это когда-нибудь останавливало. И конечно, ты снова скажешь мне все, что я хочу узнать.

Он разрезал запястье и опустил руку, позволяя крови капать в круглое стеклянное блюдо. Магия Сумеречных в их крови. Девушка скривилась.

– Я не хочу этого делать, Ран. Ты знаешь, что я больше не делаю этого! Это слишком… тяжело! Прошу, не заставляй меня…

– Иди ко мне, Моргана.

– Ран, пожалуйста! Ты ведь знаешь, как это больно! Умоляю…