Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

Боцман кивнул и вышел.

– Это самый безобразный, дурно пахнущий мужчина, которого я когда-либо видел около себя, – скривился самурай. – Что он говорил?

– Он думал, что я одна из наложниц капитана.

Самурай направился к двери.

– Кана-сан!

– Я требую права по поручению вашего мужа отомстить за оскорбление. Сразу же! Как он посмел хотя бы подумать, что вы прелюбодействовали с чужеземцем!

– Кана-сан! Пожалуйста, закройте дверь.

– Вы Тода Марико-сан! Как он осмелился оскорбить вас? Оскорбление должно быть отомщено!

– Оно будет отомщено, Кана-сан, и я благодарю вас. Да. Я даю вам это право. Но мы здесь по приказу господина Торанаги. Пока он не даст своего одобрения, было бы неправильно сделать это.

Кана неохотно закрыл дверь:

– Я согласен. Но я прошу вас обратиться к господину Торанаге до того, как мы уедем отсюда.

– Да. Благодарю вас за то, что заботитесь о моей чести. – «Что бы сделал Кана, если бы знал все, о чем мы здесь говорили? – спросила она себя, ужаснувшись. – Что бы сделал господин Торанага? Или Хиромацу? Или мой муж? Обезьяны? О Мадонна, помоги мне выдержать все и сохрани мой разум». Чтобы унять гнев Каны, она быстро переменила тему: – Андзин-сан выглядит таким беспомощным. Прямо как ребенок. Видимо, чужеземцы не могут пить вино из-за желудка. Совсем как некоторые из наших мужчин.

– Да. Но это не из-за вина. Не может быть. Это из-за того, что он съел.

Блэкторн тяжело завозился, приходя в сознание.

– У них нет слуг на корабле, Кана-сан, так что я должна буду заменить одну из служанок Андзин-сана. – Она начала раздевать его, довольно неуклюже – у нее еще болела рука.

– Ну-ка, позвольте мне помочь вам. – Кана оказался более ловок. – Я привык делать это для моего отца, который часто страдал от саке.

– Для мужчины хорошо иногда напиться. Это освобождает его от всяческих дьявольских духов.

– Да, но мой отец сильно страдал на следующий день.

– Мой муж тоже сильно потом болеет. По нескольку дней.

Через минуту Кана сказал:

– Может быть, это сам Будда позволил господину Бунтаро спастись.

– Да. – Марико огляделась. – Я не понимаю, как они могут жить в такой грязи? Хуже, чем последние бедняки у нас. Я чуть не упала в обморок от вони.

– Это возмутительно. Я никогда не был на борту чужеземного корабля раньше.

– А я никогда не была раньше на море.

Открылась дверь – боцман принес ведро. Он был потрясен тем, что Блэкторн лежит голый, и, выдернув из-под него одеяло, прикрыл его наготу.

– Он схватит смертельную простуду. Кроме того, стыдно так поступать с человеком, даже с ним.

– Что?

– Ничего. Как ваше имя, донна сеньорита? – Его глаза сверкнули.

Марико не ответила. Она сбросила в сторону одеяло и обмыла Блэкторна, довольная, что есть чем занять себя, ненавидя каюту и вонючего боцмана, гадая, о чем говорят в другой каюте. «В безопасности ли мой господин?»

Кончив, она связала в узел кимоно и грязную набедренную повязку.

– Можно это постирать, сеньор?

– А?

– Это надо бы сразу выстирать. Может, вы пошлете за рабом, будьте так любезны!

– Это кучка ленивых негодяев, я же говорил. Провозятся неделю или больше. Выбросьте это тряпье, донна сеньорита, оно никому не нужно. Наш капитан Родригес сказал, чтобы я дал ему человеческую одежку. Вот! – Он открыл рундук. – Велел взять отсюда.

– Я не знаю, как одеть мужчину во все это…

– Ему нужны рубашка, штаны, гульфик, носки, сапоги, куртка. – Боцман вынул вещи и показал ей.

С помощью самурая она начала одевать Блэкторна, все еще пребывающего в полузабытьи.

– Как носят это? – Она держала в руках гульфик – мешочек с пришитыми к нему тесемками.

– Мадонна, это носят спереди, вот так. – Боцман, смутившись, показал свой собственный. – Надеваете на его стручок и привязываете поверх штанов, как я показал.