Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Я там был. Отмели – из-за них не причалишь к берегу. У него хорошие обводы, у твоего корабля. Новый – я не видел прежде кораблей такого класса. Мадонна, он быстроходный, очень быстроходный. Очень трудный в управлении. – Родригес смотрел на Блэкторна. – Ты можешь быстро поставить всю оснастку? – Он повернулся к получасовым песочным часам, прикрепленным к нактоузу.

– Да. – Блэкторн пытался подавить в себе растущую надежду, не выдать ее.

– Тогда такие условия, капитан. Никакого оружия в рукаве или где еще. Под твое честное слово капитана. Я сказал этим обезьянам, что отвечаю за тебя.

– Согласен. – Блэкторн смотрел, как песок медленно сыплется через горлышко песочных часов.

– Я размозжу тебе голову при малейшем намеке на обман или перережу глотку. Если соглашусь.

– Даю тебе слово как капитан капитану! И порази чума всех испанцев!

Родригес улыбнулся и дружески хлопнул его по спине:

– Ты начинаешь мне нравиться, англичанин.

– Откуда ты знаешь, что я англичанин? – удивился Блэкторн, зная, что прекрасно говорит по-португальски и не сказал ничего, что помогло бы распознать в нем уроженца Англии.

– Я ясновидящий. Разве не все капитаны таковы? – Родригес засмеялся.

– Ты говорил со священником? Тебе сказал отец Себастио?

– Я не говорю со священниками, если могу обойтись без этого. Для любого человека более чем достаточно одного раза в неделю. – Родригес молча плюнул в шпигат и подошел к сходням, которые вели на пристань. – Тоуди-сама! Икимасё ка?[26]

– Икимасё, Родригу-сан. Има![27]

– Има. – Родригес задумчиво посмотрел на Блэкторна. – Има значит «теперь», «сразу же». Мы отплываем сейчас, англичанин.

Песок уже образовал маленькую аккуратную кучку на дне склянки.

– Спроси его, пожалуйста, нельзя ли мне подняться на мой корабль?

– Нет, англичанин. Я не буду спрашивать о таком безнадежном деле.

Блэкторн внезапно почувствовал, что опустошен. И очень стар. Он наблюдал, как Родригес идет к ограждению на юте и кричит невысокому моряку, стоящему на носу:

– Эй, капитан-сан! Икимасё? Прими самураев на борт, има! Има, вакаримас ка?

– Хай, Андзин-сан.

Родригес тут же позвонил шесть раз в судовой колокол. Капитан начал отдавать приказы морякам и самураям на берегу и на борту. Моряки из трюма поднялись бегом на палубу, чтобы приготовиться к отплытию, и в этой привычной им обоим суматохе Родригес спокойно взял Блэкторна за руку и потянул его в направлении сходней на правом борту, противоположном берегу.

– Там, внизу, лодка, англичанин. Не торопись, не оглядывайся и не обращай внимания ни на кого, кроме меня. Если я велю тебе возвращаться, поторопись.

Блэкторн прошел по палубе, спустился по сходням к маленькому японскому ялику. Он слышал сердитые голоса позади и почувствовал, как волосы у него на затылке шевелятся: наверху, на корабле, было много самураев, вооруженных луками, а некоторые – мушкетами.

– Ты не должен беспокоиться о нем, капитан-сан, я отвечаю за него. Я, Родригу-сан, ити бан Андзин-сан[28], клянусь Святой Девой. Вакаримас ка? – перекрыл все голоса португалец, но те становились все злее.

Блэкторн уже почти был в лодке и тут увидел, что она не имеет уключин.

«Я не могу грести как они, – сказал он себе. – Я не могу воспользоваться лодкой. И плыть слишком далеко. Или поплыть?»

Он колебался, оценивая расстояние. Если бы он был здоров, не медлил бы ни минуты. А теперь?

Послышались шаги: кто-то спускался по сходням. Он поборол в себе желание обернуться.

– Садись на корму! – услышал он повелительный голос Родригеса. – Поторопись!

Он сделал, как ему было сказано, и тут же Родригес прыгнул в лодку, схватил весла и, все еще стоя, с большой ловкостью оттолкнулся от корабля.

У входа на трап стоял самурай, очень возмущенный, по бокам маячили двое других, с луками наготове. Командир самураев позвал их – несомненно, приказал отойти.