Всевечным светом, знаешь благодать,

Чья сладость лишь вкусившим постижима,

40 Я был бы счастлив от тебя узнать,

Как ты зовешься и о вашей доле".

Та, с ясным взором, рада отвечать:

43 "У нас любовь ничьей правдивой воле

Дверь не замкнет, уподобляясь той,

Что ждет подобных при своем престоле.

46 Была я в мире девственной сестрой;

И, в память заглянув проникновенно,

Под большею моею красотой

49 Пиккарду ты узнаешь, несомненно.

Среди блаженных этих вкруг меня

Я в самой медленной из сфер блаженна.

52 Желанья наши, нас воспламеня

Служеньем воле духа пресвятого,

Ликуют здесь, его завет храня.

55 И наш удел, столь низменней иного,

Нам дан за то, что нами был забыт

Земной обет и не блюлся сурово".

58 И я на то: "Ваш небывалый вид

Блистает так божественно и чудно,

Что он с начальным обликом не слит.

61 Здесь память мне могла служить лишь скудно;

Но помощь мне твои слова несут,

И мне узнать тебя теперь нетрудно.

64 Но расскажи: вы все, кто счастлив тут,

Взыскуете ли высшего предела,

Где больший кругозор и дружба ждут?"

67 С другими улыбаясь, тень глядела

И, радостно откликнувшись потом,

Как бы любовью первой пламенела:

70 "Брат, нашу волю утолил во всем

Закон любви, лишь то желать велящей,

Что есть у нас, не мысля об ином.

73 Когда б мы славы восхотели вящей,

Пришлось бы нашу волю разлучить

С верховной волей, нас внизу держащей, -

76 Чего не может в этих сферах быть,

Раз пребывать в любви для нас necesse

И если смысл ее установить.

79 Ведь тем-то и блаженно наше esse,

Что божья воля руководит им

И наша с нею не в противовесе.

82 И так как в этом царстве мы стоим

По ступеням, то счастливы народы

И царь, чью волю вольно мы вершим;

85 Она – наш мир; она – морские воды,

Куда течет все, что творит она,

И все, что создано трудом природы".

88 Тут я постиг, что всякая страна

На небе – Рай, хоть в разной мере, ибо

Неравно милостью орошена.

91 Но как, из блюд вкусив какого-либо,

Мы следующих просим иногда,

За съеденное говоря спасибо,

94 Так поступил и молвил я тогда,

Дабы услышать, на какой же ткани

Ее челнок не довершил труда.

97 "Жену высокой жизни и деяний, -

Она в ответ, – покоит вышний град.

Те, кто ее не бросил одеяний,

100 До самой смерти бодрствуют и спят

Близ жениха, который всем обетам,

Ему с любовью принесенным, рад.

103 Я, вслед за ней, наскучив рано светом,

В ее одежды тело облекла,

Быть верной обещав ее заветам.

106 Но люди, в жажде не добра, а зла,

Меня лишили тихой сени веры,

И знает бог, чем жизнь моя была.

109 А этот блеск, как бы превыше меры,

Что вправо от меня тебе предстал,

Пылая всем сияньем нашей сферы,

112 Внимая мне, и о себе внимал:

С ее чела, как и со мной то было,

Сорвали тень священных покрывал.

115 Когда ее вернула миру сила,

В обиду ей и оскорбив алтарь, -

Она покровов сердца не сложила.

118 То свет Костанцы, столь великой встарь,

Кем от второго вихря, к свевской славе,

Рожден был третий вихрь, последний царь".

121 Так молвила, потом запела "Ave,