Божественная комедия - Алигьери Данте (1982)

Теперь – отнять стараясь где-нибудь

Хлеб, любящим Отцом всем людям данный.

130 Но ты, строчащий, чтобы зачеркнуть,

Знай: Петр и Павел, вертоград спасая,

Тобой губимый, умерли, но суть.

133 Ты, впрочем, скажешь: "У меня такая

Любовь к тому, кто одиноко жил

И пострадал, от плясок умирая,

136 Что и Ловца и Павла я забыл".

ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Комментарии

1 Парил на крыльях, широко раскрытых,

Прекрасный образ и в себе вмещал

Веселье душ, в отрадном frui слитых.

4 И каждая была как мелкий лал,

В котором словно солнце отражалось,

И жгучий луч в глаза мне ударял.

7 И то, что мне изобразить осталось,

Ни в звуках речи, ни в. чертах чернил,

Ни в снах мечты вовек не воплощалось.

10 Я видел и внимал, как говорил

Орлиный клюв, и "я" и «мой» звучало,

Где смысл реченья «мы» и «наш» сулил.

13 "За правосудье, – молвил он сначала, -

И праведность я к славе вознесен,

Для коей одного желанья мало.

16 Я памятен среди земных племен,

Но мой пример в народах извращенных,

Хоть и хвалим, не ставится в закон".

19 Так пышет в груде углей раскаленных

Единый жар, как были здесь слиты

В единый голос сонмы просветленных.

22 И я тогда: "О вечные цветы

Нетленной неги, чьи благоуханья

Слились в одно, отрадны и чисты,

25 Повейте мне, чтоб я не знал алканья,

Которым я терзаюсь так давно,

Не обретая на земле питанья!

28 Хоть в небесах другой стране дано

Служить зерцалом правосудью бога,

Оно от вашей не заслонено.

31 Вы знаете, как я вам внемлю строго,

И знаете сомненье, тайных мук

Моей душе принесшее столь много".

34 Как сокол, если снять с него клобук,

Вращает голову, и бьет крылами,

И горд собой, готовый взвиться вдруг,

37 Так этот образ, сотканный хвалами

Щедротам божьим, мне себя явил

И песни пел, неведомые нами.

40 Потом он начал: "Тот, кто очертил

Окружность мира, где и сокровенный,

И явный строй вещей распределил,

43 Не мог запечатлеть во всей вселенной

Свой разум так, чтобы ее предел

Он не превысил в мере несравненной.

46 Тот первый горделивец, кто владел

Всем, что доступно созданному было,

Не выждав озаренья, пал, незрел.

49 И всякому, чья маломощней сила,

То Благо охватить возбранено,

Что, без границ, само себе – мерило.

52 Зато и наше зренье, – а оно

Лишь как единый из лучей причастно

Уму, которым все озарено, -

55 Не может быть само настолько властно,

Чтобы его Исток во много раз

Не видел дальше, чем рассудку ясно.

58 И разум, данный каждому из вас,

В смысл вечной справедливости вникая,

Есть как бы в море устремленный глаз:

61 Он видит дно, с прибрежия взирая,

А над пучиной тщетно мечет взгляд;

Меж тем дно есть, но застит глубь морская.

64 Свет – только тот, который восприят

От вечной Ясности; а все иное -

Мрак, мгла телесная, телесный яд.

67 Отныне правосудие живое

Тебе раскрыл я и вопрос пресек,

Не оставлявший мысль твою в покое.

70 Ты говорил: "Родится человек

Над брегом Инда; о Христе ни слова

Он не слыхал и не читал вовек;