Божественная комедия - Алигьери Данте (1982)

43 Но видишь – время позднее настало,

А ночью вверх уже нельзя идти;

Пора наметить место для привала.

46 Здесь души есть направо по пути,

Которые тебе утешат очи,

И я готов тебя туда свести".

49 "Как так? – ответ был. – Если кто средь ночи

Пойдет наверх, ему не даст другой?

Иль просто самому не станет мочи?"

52 Сорделло по земле черкнул рукой,

Сказав: "Ты видишь? Стоит солнцу скрыться,

И ты замрешь пред этою чертой;

55 Причем тебе не даст наверх стремиться

Не что другое, как ночная тень;

Во тьме бессильем воля истребится.

58 Но книзу, со ступени на ступень,

И вкруг горы идти легко повсюду,

Пока укрыт за горизонтом день".

61 Мой вождь внимал его словам, как чуду,

И отвечал: "Веди же нас туда,

Где ты сказал, что я утешен буду".

64 Мы двинулись в дорогу, и тогда

В горе открылась выемка, такая,

Как здесь в горах бывает иногда.

67 "Войдем туда, – сказала тень благая, -

Где горный склон как бы раскрыл врата,

И там пробудем, утра ожидая".

70 Тропинка, не ровна и не крута,

Виясь, на край долины приводила,

Где меньше половины высота.

73 Сребро и злато, червлень и белила,

Отколотый недавно изумруд,

Лазурь и дуб-светляк превосходило

76 Сияние произраставших тут

Трав и цветов и верх над ними брало,

Как большие над меньшими берут.

79 Природа здесь не только расцвечала,

Но как бы некий непостижный сплав

Из сотен ароматов создавала.

82 «Salve, Regina,» – меж цветов и трав

Толпа теней, внизу сидевших, пела,

Незримое убежище избрав.

85 "Покуда солнце все еще не село, -

Наш мантуанский спутник нам сказал, -

Здесь обождать мы с вами можем смело.

88 Вы разглядите, став на этот вал,

Отчетливей их лица и движенья,

Чем если бы их сонм вас окружал.

91 Сидящий выше, с видом сокрушенья

О том, что он призваньем пренебрег,

И губ не раскрывающий для пенья, -

94 Был кесарем Рудольфом, и он мог

Помочь Италии воскреснуть вскоре,

А ныне этот час опять далек.

97 Тот, кто его ободрить хочет в горе,

Царил в земле, где воды вдоль дубрав

Молдава в Лабу льет, а Лаба в море.

100 То Оттокар; он из пелен не встав,

Был доблестней, чем бороду наживший

Его сынок, беспутный Венцеслав.

103 И тот курносый, в разговор вступивший

С таким вот благодушным добряком,

Пал, как беглец, честь лилий омрачивший.

106 И как он в грудь колотит кулаком!

А этот, щеку на руке лелея,

Как на постели, вздохи шлет тайком.

109 Отец и тесть французского злодея,

Они о мерзости его скорбят,

И боль язвит их, в сердце пламенея.

112 А этот кряжистый, поющий в лад

С тем носачом, смотрящим величаво,

Был опоясан, всем, что люди чтят.

115 И если бы в руках была держава

У юноши, сидящего за ним,

Из чаши в чашу перешла бы слава,

118 Которой не хватило остальным:

Хоть воцарились Яков с Федериком,

Все то, что лучше, не досталось им.

121 Не часто доблесть, данная владыкам,

Восходит в ветви; тот ее дарит,

Кто может все в могуществе великом.

124 Носач изведал так – же этот стыд,

Как с ним поющий Педро знаменитый:

Прованс и Пулья стонут от обид.