Парижский сплин: Стихотворения в прозе - Бодлер Шарль Пьер (2003)

— Если бы вы, G…, со своей нервозностью, о которой мне известно, или вы оба, K… и J…, с вашими слабостями и легкомыслием, связались с одной знакомой мне женщиной, то вы бы или спаслись бегством, или были бы уже мертвы. Что до меня, как видите, я выжил. Вообразите себе особу, не способную ошибиться в чувстве или в расчете; вообразите себе удручающую безмятежность характера; преданность без ломанья и напыщенности; кротость без слабости; силу без жестокости. История моей любви напоминала нескончаемое путешествие по гладкому и ровному, словно зеркало, пространству, головокружительно однообразному, которое отражало все мои чувства и движения с насмешливой точностью моей собственной совести, так что я не мог позволить себе ни единого неправильного чувства или жеста без того, чтобы не заметить в ту же секунду немой упрек моего неотступного двойника. Любовь стала для меня опекой. Сколько было глупостей, которые она помешала мне сделать и о которых я потом сожалел! Сколько долгов было выплачено против моей воли! Она лишила меня всех выгод, которые я мог бы извлечь из своего безрассудства. С холодной и неумолимой последовательностью она преграждала дорогу всем моим прихотям. В довершение всего, она не требовала признательности, когда опасность исчезала. Сколько раз я едва удерживался от того, чтобы схватить ее за горло и закричать: «Будь же несовершенной, проклятая! и тогда я смогу любить тебя без гнева и без мучений!» Многие годы я восхищался ею, с сердцем, полным ненависти. Но в итоге не мне пришлось из-за этого умереть.

— Ах! — воскликнули другие, — так, значит, умерла она?

— Да! так не могло больше продолжаться. Любовь превратилась для меня в гнетущий кошмар. Победить или умереть, так требует Политика, таков был выбор, который судьба поставила передо мной. Однажды вечером, в лесу… на краю болотистого пруда… после меланхолической прогулки, во время которой в ее глазах отражалась небесная кротость, а в моем сердце неистовствовал яд…

— Что?!

— Как?!

— Что вы хотите сказать?

— Это было неизбежно. Во мне слишком сильно чувство справедливости, чтобы избить, оскорбить или уволить безупречного слугу. Но наряду с таким чувством нужно было принять во внимание и ужас, который мне внушало это существо; нужно было избавиться от него, не забывая при этом о почтении. Что, по-вашему, я должен был с ней сделать, если она была совершенством?

Трое остальных посмотрели на своего приятеля неопределенным и слегка недоуменным взглядом, как бы притворяясь, что не поняли его, и в то же время тайно признаваясь, что со своей стороны не чувствуют себя способными на поступок столь суровый, хотя, впрочем, вполне объяснимый.

Затем приказали принести новые бутылки, чтобы убить Время, которое так живуче, и ускорить бег жизни, которая тянется так медленно.

XLIII. Галантный стрелок

Когда коляска проезжала через парк, он велел остановиться возле тира, говоря, что будет очень приятно выпустить несколько пуль, чтобы убить Время. Убивать этого монстра — не самое ли привычное и законное дело для каждого из нас? И он галантно предложил руку своей дорогой, нежной и несносной жене, которой обязан был столькими радостями, столькими горестями и, возможно, также и большей частью своего таланта.

Множество пуль пролетело на большом расстоянии от намеченной цели; одна из них даже угодила в потолок; и когда очаровательное создание принялось безумно хохотать, потешаясь над незадачливостью своего супруга, этот последний резко повернулся к ней и сказал: «Посмотрите на эту куклу, вон там, справа, которая так задирает нос и у которой такая надменная физиономия. Так вот, ангел мой, я представлю себе, что это вы». И он закрыл глаза и нажал на курок. Кукла была начисто обезглавлена.