Метро 2034 - Дмитрий Глуховский (2009)

Некоторые верили, что паломничество сюда в переломный момент жизни может приоткрыть завесу над будущим, намекнуть и дать ключ, предсказать и предопределить остаток пути.

Некоторые… Но все здравомыслящие люди знали, что на станции случаются выбросы ядовитых земляных газов, воспаляющих воображение и вызывающих галлюцинации.

К дьяволу скептиков!

Что же могло означать его видение? Старику казалось, что он в шаге от разгадки, но потом мысли сбивались, путались. И перед глазами снова вставал Хантер, рубящий воздух черным лезвием. Дорого бы Гомер отдал, чтобы узнать, что предстало бригадиру, с кем он боролся, что за поединок окончился его поражением, если не гибелью…

— О чем думаешь?

От неожиданности старику спазмом скрутило внутренности. Ни разу прежде Хантер не заговаривал с ним без веской причины. Лай приказов, недовольное рычание скупых ответов… Как ждать разговора по душам с тем, у кого нет души?

— Так… Ни о чем, — запнулся Гомер.

— Думаешь. Я слышу, — ровно произнес Хантер. — Обо мне. Боишься?

— Сейчас нет, — соврал старик.

— Не бойся. Тебя не трону. Ты мне… напоминаешь.

— Кого? — осторожно спросил Гомер после полуминутного молчания.

— Что-то обо мне. Я забыл, что во мне такое есть, а ты мне напоминаешь. — Вытаскивая из себя и выкладывая одно за другим тяжелые слова, тот смотрел вперед, в черноту.

— Так ты для этого меня с собой взял? — Гомер был одновременно и разочарован, и озадачен; он-то ожидал чего-то…

— Для меня важно держать это в голове. Очень важно, — отозвался бригадир. — И для остальных тоже важно, чтобы я… Иначе может быть… Как уже было.

— У тебя что-то с памятью? — Старик словно крался по минному полю. — С тобой что-то случилось?

— Я все отлично помню! — резко ответил тот. — Только себя самого вот забываю. И боюсь совсем забыть. Будешь мне напоминать, хорошо?

— Хорошо. — Гомер кивнул ему, хоть Хантер его сейчас и не видел.

— Раньше во всем был смысл, — трудно выговаривал бригадир. — Во всем, что я делал. Защищал метро, людей. Людей. Была четкая задача — устранять любую угрозу. Уничтожать. В этом был смысл, был!

— Но и сейчас…

— Сейчас? Я не знаю, что сейчас. Я хочу, чтобы снова все было так же ясно. Я же не просто так, я не бандит. Не убийца! Это ради людей. Я пробовал без людей жить, чтобы их уберечь… Но страшно стало. Очень быстро забывал себя… Нужно было к людям. Защищать их, помогать… Помнить. И вот Севастопольская… Там меня приняли. Там моя конура. Станцию надо спасти, надо помочь им. Какую цену ни пришлось бы заплатить. Мне кажется, если я это сделаю… Когда устраню угрозу… Это большое дело, настоящее. Может быть, тогда вспомню. Должен. Мне поэтому надо скорее, а то… Оно теперь все быстрее и быстрее катится. За сутки мне обязательно надо успеть. Все успеть — и в Полис, отряд собрать, и обратно… А пока ты напоминай мне, ладно?

Гомер скованно кивнул. Ему было страшно просто представить себе, что начнет твориться, когда бригадир окончательно позабудет себя. Кто останется в его теле, когда прежний Хантер уснет навек? Не тот ли… Не то ли, чему он проиграл сегодня иллюзорный бой?

Полянка осталась далеко позади: Хантер рвался к Полису, как спущенный с цепи, учуявший добычу волкодав. Или как спасающийся от преследователей волк?

В конце туннеля показался свет.

* * *

Кое-как выплыли на Парке Культуры. Леонид пробовал еще помириться с охраной, зазывал всех в «один прекрасный ресторан», но теперь стражники были настороже. Даже в отхожее место ему удалось отпроситься с великим трудом. Один из сопровождающих взялся их караулить, другой, пошептавшись с ним, скрылся.

— Деньги еще остались? — в лоб спросил у музыканта тот, что дежурил под дверью.

— Чуть-чуть. — Тот выложил на растопыренной ладони пяток патронов.