Метро 2035 - Дмитрий Глуховский (2015)

– Это как у нас на станции велосипеды, – ответил он не сразу, туповато, завороженно. – Это генераторы. Электричество вырабатывают. Из ветра.

– А это зачем?

– Дурак, что ли?! Значит, тут люди живут! Тут! Куда еще такая прорва электричества нужна? Сколько их? Ты глянь! Считай: шесть, семь, восемь, девять! Десять-одиннадцать-двенадцать-тринадцать! И вон там еще! Это целую многоэтажку можно запитать! Или две! Или три! Четырнадцать! Пятнадцать! Шестнадцать! Ты представь?! И это все ведь строил кто-то! Наверху! Как там фон?

– Такой же, – сказал Савелий.

– Ну и хер с ним! Значит, приноровились как-то! Или построили себе что-то для изоляции. Но наверху хотя бы! Зачем-то ведь им нужно наверху, красным? Что-то они знают такое, чего мы не знаем! Свет у них тут! У нас на все метро столько света нет, сколько эти ветряки вырабатывают! Тут целый район людей может с этим светом круглые сутки! Останови, дядь! – крикнул Артем Савелию. – Останови, хочу посмотреть поближе!

Савелий заглох на обочине.

Артем выскочил, заковылял к ветряку, прищурился, задирая голову к небу, к медленным скрипучим лопастям. Все было исправно: из ветра и скрипа эти штуковины делали ток. Ни одна не стояла.

Приблизился Савелий со своим спецназовским, хитрым винторезом настороже. Изучил ветряную мельницу. Осмотрелся по сторонам, прислушался.

– А где люди-то эти твои тогда? – спросил он у Артема. – Где твой район живых людей, которые на этом электричестве и кашу варят, и сортир подсвечивают? А?

– Не знаю, дядь. Прячутся. Это же проезжая дорога. Что им сюда соваться? – объяснил Артем.

– То есть смотрят сейчас за нами?

– Могут.

Савелий вскинул винторез. Приложился к трубке прицела, обвел округу.

– Непохоже. Тут как в Москве, Артем. Порожняк.

– Дорога есть, ветряки построили. Кто-то строил же все это. Рабочие, инженеры, электрики!

– Нету никого, слепой, что ль? Построили и вернулись в метро. Доза же шкалит! Не вышел эксперимент!

Двинулись дальше: с шаговой скоростью, с опущенными окнами, чтобы ни одного человечка не пропустить, ни самого маленького. Но ни единого не было. Деревья голые тянули к небу корявые пальцы, просили чего-то. За деревьями торчали опоры ЛЭП с оборванными проводами, которые издалека не увидеть: дома заслоняли. Ветер путался в пропеллерах. Скрипели винты громоздкие неладно, не сообща, и их совместный скрип не прерывался ни на секунду. Потом стало видно впереди, что ветряки заканчиваются. А форпост так и не появился.

– Дай назад. Проехали, наверное!

Савелий послушался. Пока разворачивался, Артем не дотерпел, опять вылез наружу. Пошел ногами, вслушиваясь, всматриваясь.

Где вы, люди?

Вы же есть! Вы же тут! Ну?! Вылезайте! Не бойтесь, я свой!

Хоть бы вы были и красные. Любые. Наверху разве есть эти подземные цвета? Они тут все под солнцем выгорят же, нет?

Появилась с краю дороги – собака.

Понюхала воздух, лениво забрехала.

Артем поковылял к ней. Это не сторожевой пес был: ошейника нет, породы нет, ничего нет; шерсть белесая с пропалинами, грязная.

– Что? – нагнал его Савелий.

– Видишь?!

– Псина.

– Она нас не боится. Она людей не боится. И смотри, смотри, какая жирная! Она лоснится просто! Домашняя! Понимаешь? А? Тут поселок. Где-то за деревьями. Она прирученная, она в поселке живет, как дворняги у нас на станции. Раскормленная какая!

Выбрели к той, белесой – еще несколько. Встреть Артем собак в Москве, сразу бы выцелил вожака и застрелил, иначе не уйти. Но тут они были другие: не рычали, полукругом не расходились, чтобы загнать добычу; а щурились мирно и только потявкивали. Радиация покорежила их чуть, – у одной пять лап, а у другой рядом с большой головой еще одна, маленькая и слепая, – покорежила, но не озлобила. Они сытые были, вот что.

– Откуда они вышли? Вон, глянь! За деревьями тропка! Там люди и есть! – прогудел Артем Савелию.