– Ты сам подумай: ну зачем нам за Урал? Зачем нам в какой-то отдельный бункер на краю света? В одиночестве куковать? Что нам там делать – друг друга жрать? Ну куда мы от вас? Наше место – с народом! – он потянулся, похожий на сытого кота.

– И где же вы были? Когда мы дерьмо жрали? Когда друг друга душили? Когда мы там, наверху, из-за вас дохли, вы были – где?!

– Да рядом. Всегда были рядом. За стеночкой.

– Этого! Не может! Быть!

– Говорю же – работает. Искусство не пропьешь.

Бессолов слез со стола, приложился к своей янтарной бутыли.

– Что-то мы застряли тут. Пойдем, быт покажу. Довольно аскетичный, кстати. Чтобы ты уж не думал.

Он заботливо подсадил сползающего Сталина и спустился с подиума. Артем медлил, обожравшись знания.

– Суки вы.

– А что мы сделали-то? – спросил Алексей Феликсович. – Наоборот – минимум вмешательства! Мы же просто наблюдатели! И к тому же невидимые. Если только система крен дает, тогда приходится поправить.

– Система?! Люди от голода своих детей жрут!

– И что?! – Бессолов зыркнул на Артема недобро. – Это не нам нравится жрать ваших детей. Это вам нравится жрать ваших детей. И нам не нравится, что вы жрете своих детей. Нам нравится просто править вами. Но если мы хотим вами править, мы вынуждены позволить вам жрать ваших детей!

– Ложь! Вы нас сюда засунули, и вы нас тут держите! Вы с людьми, как со свиньями! Везде шпики… У одних СБ, у других КГБ, у третьих… Везде свинолупы… Какая, действительно, разница между Рейхом и всем остальным…

– А с нашим человеком потому что иначе не управишься, – строго ответил Бессолов. – Он от природы такой. Только гайки ослабишь – бунт! За ним глаз да глаз. Что вот на твоей Комсомольской? Вон они, потребовали своего. Восстали. Чем кончилось? Кровищей! И что, пошатнуло это Красную Линию? Нисколько! Да спецслужбы нашему человеку богом посланы! Он буйный от природы! Пулеметы твои… Да они сами к пулеметам поближе прижались, первый ряд заняли. Зато терпеливые выжили. Хоть какая-то селекция. А как нашим человеком еще управлять? Его все время отвлекать надо. Обуздывать. Канализировать, так сказать. Идею ему подкладывать какую-нибудь. Религию или идеологию. Врагов ему придумывать все время. Не живется ему без врагов! Он без врагов теряется! Не может себя сам определить. Ничего про себя не знает. Вот были у нас прекрасные враги про запас два года назад. Черные. Лучше их внешней угрозы и не придумаешь! Копались себе на поверхности. Были угольно-черного цвета, даже без глазных белков, как черти. И внушали нашему человеку ужас и омерзение. Замечательные враги. И сразу все ясно: если они – черные, значит, мы – белые. Мы их берегли на всякий пожарный. Сценарий «угроза человечеству». Нет, нашелся какой-то имбецил, накрутил этого старого дурака из Ордена, взяли и расстреляли наших ручных чертей ракетами прямо в их сафари. Можешь себе представить?

– Могу.

– Мы пытались через Совет Полиса помешать, намекали, что никакой угрозы от черных пока нет, но где там. В общем, сценарий в топку пошел. Пришлось и Мельника твоего приручать. Я бы за инициативу на местах руки вообще отрубал. Если бы у нас диктатура была. Идешь?

Артем, оглушенный, раздавленный, поплелся за Бессоловым следом. Прошли мимо часового, тот снова вскочил и опять отдал честь. Оказались в узком ходке, гулко зашагали по железному полу. Миновали тот отворот, где располагался ресторан. Долетел зайчик от зеркального шара, заскочил Артему в глаз. Кружился шар, как Артемова башка – было раньше зеркальное полотно, и в нем помещался, отраженный, весь мир. А вот разнесли зеркало вдребезги и наклеили черт знает на что, и лупили теперь по нему прожектором для развлечения и красоты.

Миновали поворот, дальше пошли.

– Чем вы его? Чем вы их всех? – спросил он тупо. – Купили? Москвина?

Фюрера?