Пять жизней читера - Артем Каменистый (2017)

Вон, например, одна из ярчайших представительниц таких исключений, если не сказать — самая яркая. Заметно пониже среднего роста; вместо пышности худоба хронического туберкулезника, живот такой, что хоть доски по нему выравнивай, бока в талии чуть ли не слиплись друг с дружкой — хребет помешал их объединению. Кормы с такого ракурса не видать, а вот грудь должна просматриваться, но этого не происходит — взгляд выхватил лишь печальные намеки на нее, вряд ли хотя бы до третьего размера дотягивает, а Року подавай не ниже четвертого. То есть фигура вообще не блещет — тонкая до отвращения, при столь скромных габаритах в этой особе веса столько, что пару таких можно смело хватать под мышки и тащить на сколь угодно большое расстояние, не особо запыхавшись на финише.

Ну да фиг с ней, с тощей фигурой, хватает и других минусов. Она мало того что темная шатенка с почти прямыми волосами, а не блондинка с локонами, так еще и подстрижена непозволительно коротко — вровень с плечами, да и прическа — каре с пробором посредине — почти худшая из всех возможных на вкус Рока. Лицо — вообще полный список неприемлемых выпирающих и неприятных черт. От аккуратного заостренного подбородка вверх поднимаются сплошным потоком ничем не разбавленные недостатки: широкий рот с тонкими губами, вытянутыми чуть ли не в идеальную линию (на зависть некоторым земноводным); нос почти аналогичной ширины, сильно удлиняющийся к кончику; острота скул выражена настолько ярко, что ими можно побриться или даже на медведя поохотиться; глаза в окружении не слишком выдающихся ресниц невнятного зеленовато-карего оттенка, их форма такова, что, приложи миндаль, один в один впишется, так что никакого тебе волнительного овала; брови над ними почти безукоризненно прямые, заметно расширяющиеся почти посредине, даже не догадывающиеся о существовании пинцетов и прочих средств борьбы с излишней растительностью.

Ну и выражение лица нельзя не отметить — никакой мягкости нет и в помине, не говоря уже о похотливости с чувственностью. Живое, внимательное, настороженное — будто мордочка испуганного и готового дать отпор зверька, пробирающегося по кишащему опасностями дремучему лесу, где он никому не может доверять. С таким выражением она не то что цену себе не знает, да она даже не задумывается о такой важнейшей для всякой уважающей себя женщины детали.

Лишь один момент можно кое-как примирить со списком запросов Рока: нельзя не поприветствовать коротенькие обтягивающие шортики, тем более что из них торчат ноги, которым можно дать чуть ли не все пять баллов — увы, но в бедрах не хватает важной пышности. Ну да ладно, ведь идеальная стройность и выверенные пропорции частично это компенсируют.

Эта нестандартная особа уже близко, очень близко, раз Рок прекрасно может рассмотреть цвет ее глаз, детскую запущенность бровей и каждую складочку ядовито-зеленого топика, подчеркивающего волнующий всех нормальных мужчин факт — одеваясь поутру, один предмет белья девушка проигнорировала (а там, глядишь, и второй забыла).

Вот ведь как получается — почти стопроцентный промах мимо требований Рока, но при этом смотреть на результат очень и очень приятно. Не красавица, определенно не красавица, но до чего же милая, глаза радует получше большинства прошедших мимо пышных блондинок, у которых все или почти все совпадало со списком.

Милая особа между тем, свернув с тротуара, звонко цокая высокими каблуками (к коим Рок тоже неравнодушен), подошла к лавке, остановилась перед ней, склонила голову набок, уставилась нетерпеливо-недовольно и таким же милым, как она сама, голоском спросила:

— Ну и чего ты тут расселся?

Слова, надо признать, ни капли не соответствовали тональности скромного женственного голоса, и вообще — что это с ней такое?

— Хочу — сижу, лавка не частная. — Слегка выбитый происходящим из колеи, Рок ответил на автоматизме, не задумываясь.