Пять жизней читера - Артем Каменистый (2017)

— Конечно, нельзя, ты ведь и есть придурок.

— Вообще-то я Рок, так меня цифра из общаги называл.

— Что за цифра?

— Он первый, с кем пообщаться получилось. Нормально, привык уже, сойдет.

Няша нахмурилась, одновременно сжав губы, что при ее в высшей степени живописной мимике выглядело забавно, и покачала головой:

— Получится, что твой крестный — цифра. Такое никуда не годится, нельзя так делать, это очень плохая примета.

— А я не суеверный.

— Ага, все придурки любят так говорить перед тем, как их переваривать начинают. Даже не сомневайся, ты тоже станешь суеверным, мы здесь все на приметах живем. Рок… Значит… получается, тебе нравится Рок… Блин, непривычно как-то, у меня такое в первый раз.

— Что в первый раз?

— До этого никогда никого не крестила.

— Люблю быть первым, — с намеком произнес Рок, для усиления эффекта добавив: — Во всем, что тебе нравится. Да и вторым не против.

Няша намек вообще не оценила, с легкой печалью пояснив:

— Был однажды со мной новичок вроде тебя, но до крестин дожить не успел, там цифра не вовремя решил в камикадзе поиграть, а вы, придурки, вообще не живучие. О! А давай ты будешь Рокером? Ну это ведь от Рока.

— Я что, сильно похож на патлатого рокера?

— Ты на придурка похож, но вообще да, не рокер, слащавый какой-то для рокера, тебе только попсу про несчастную любовь под фанеру стонать.

— Да я у тебя и придурок и слащавый. На хрена вообще такого убогого крестить, пускай так корячится…

— Вот научишься вести себя не как придурок, буду называть как-нибудь иначе, а пока ты придурок и есть. Слушай, а если Рокки? Тоже похоже, и это даже имя, а не кличка собачья. Сойдет?

Эпопея с прозвищами не вдохновляла, и потому, торопясь с ней покончить, не стал перебирать харчами:

— Пусть будет Рокки, мне вообще по барабану.

Няша уставилась с укоризной, в уже привычной манере склонив голову набок:

— Если ты не понял — речь, блин, идет о твоем имени, к таким вещам серьезнее нужно относиться.

— Сказал же тебе — Рокки меня устраивает. И что теперь делать? Где там чан со святой водой, в которую окунаться надо?

Ответ проявился, как это часто бывает, в виде вспыхнувшей надписи:

Няша предлагает вам сменить имя на Рокки. Для утвердительного ответа вслух произнесите «да», для отрицательного «нет».

Так и не проникнувшись важностью момента, равнодушно буркнул:

— Да. Что еще от меня надо?

— Ничего, — с донельзя довольным видом ответила враз повеселевшая Няша. — Все, никогда больше не называй себя Рок, это в прошлом. И выпей водички, отметь, как-никак крестины, некоторые на них до поросячьего визга нажираются, это тоже хорошая примета.

— Ну и какого мы так скромно сидим с такими-то приметами?

— А я не пью и тебе не дам.

— Строгая.

— Ага, мне это уже говорили. Пей давай, пусть хоть так — символически. Мало ли, вдруг это тоже примета, я точно не знаю. Крестины, Рокки, — это важно. Мы до сих пор не знаем насколько, но знаем, что важно. Между крестным и крестником при этом устанавливается связь, она тоже неизученная.

Рок, или уже Рокки, слегка оживился:

— Связь? Мне вообще-то высокие и светлые нравятся, с вот такой вот задней частью… но, в принципе, не против поизучать чего-нибудь и с тобой. Ты, когда чистая и нормально одетая, очень даже ничего.

Поджав губки, Няша ответила недружелюбно:

— Послушай, давай сразу определимся: я дала тебе имя, кое-чему научу, помогу отсюда выбраться и расскажу, куда тебе идти дальше. А ты очень внимательно слушаешь, что я говорю, всегда делаешь то, что я приказываю, и все это без возражений и всяких глупостей. Начнешь давать волю языку, останешься один и будешь сам себе по ушам ездить, а полезешь руками, я их переломаю в шести местах. Ты все понял?

— Вообще-то я раза в два тебя тяжелее, это как же ты мои руки ломать собралась? — ухмыльнулся Рокки.