Тень и кость - Ли Бардуго (2018)

Я кинула шкуру на промерзшую землю и присела, наблюдая, как Мал беспокойно ходит взад-вперед. В конце концов он сел рядом со мной, не сводя взгляда с плато, и опустил руку на лук. Я знала, что он представлял, как стадо вдруг появляется из-за горизонта, их белые силуэты светятся в сгущающемся сумраке, на морозе дыхание превращается в пар. Может, он просил у святых, чтобы они появились. Это место казалось подходящим для оленя – свежая трава, небольшие голубые озера, светящиеся, как монеты, в лучах заходящего солнца. Когда оно окончательно зашло, мы наблюдали, как плато постепенно окрашивается в синий цвет наступающего вечера.

Затем стали ждать, прислушиваясь к звуку собственного дыхания, стону ветра и шуму просторов Цибеи. Но солнце исчезло, а плато оставалось пустым. Взошла луна, затянутая облаками. Мал не шевелился. Он словно окаменел, вглядываясь вдаль своими голубыми глазами. Я достала еще одну шкуру из рюкзака и накинула ее нам на плечи. Здесь, с подветренной стороны скалы, мы были защищены от сильного ветра, но укрытие это – так себе.

Тут Мал вздохнул и прищурился в ночное небо.

– Скоро пойдет снег. Надо было идти к лесу, но мне казалось… – он покачал головой. – Я был так уверен…

– Все нормально, – я положила голову ему на плечо. – Может, завтра.

– Наших запасов надолго не хватит, и каждый день, проведенный здесь, увеличивает шанс, что нас поймают.

– Завтра, – повторила я.

– Мы ничего не знаем. С тем же успехом он мог давно найти стадо и убить оленя. А сейчас просто охотится на нас.

– Я в это не верю.

Мал промолчал. Я натянула шкуру повыше и позволила крошечному лучу света засиять на моей ладони.

– Что ты делаешь?

– Мне холодно.

– Это небезопасно, – он поднял плед, чтобы спрятать золотистый свет, греющий нам кожу.

– Мы уже неделю не видели ни единой живой души. И от укрытия будет мало толку, если мы замерзнем до смерти.

Парень нахмурился, но затем вытянул руку, играя пальцами со светом, и сказал:

– Это нечто.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Михаил мертв.

Свет дрогнул в моей ладони.

– Что?

– Он мертв. Его убили во Фьерде. Дуброва тоже.

Я окаменела от шока. Они оба никогда мне не нравились, но теперь это не имело значения.

– Я не знала… – я помолчала. – Как это произошло?

Секунду я сомневалась, что он ответит или что мне вообще стоило об этом спрашивать. Мал смотрел на свет, мерцающий в моей руке, и думал о чем-то своем.

– Мы зашли далеко на север, вплоть до Вечного Мороза, а он намного дальше заставы Черности, – тихо проговорил он. – В погоне за оленем мы добрались до самой Фьерды. Капитан решил, что несколько наших человек должны пересечь границу, замаскировавшись под фьерданцев, и продолжить искать стадо. Это было глупо и безответственно! Даже если бы нам удалось незаметно пересечь границу, что бы мы делали, найдя стадо? Нам был дан приказ не убивать оленя, поэтому мы должны были его схватить, а затем каким-то образом перенести через границу в Равку. Сумасшествие!

Я кивнула. Это действительно звучало безумно.

– В ту ночь Михаил, Дубров и я смеялись над этим, обсуждали, что это настоящее самоубийство, и что капитан – просто идиот, а затем пили за тех несчастных ублюдков, которым достанется эта работенка. Следующим утром я вызвался добровольцем.

– Почему?! – удивленно воскликнула я. Мал снова замолчал. После нескольких минут он ответил:

– Алина, ты спасла мне жизнь в Тенистом Каньоне.

– А ты спас мою, – возразила я, не до конца понимая, какое это имело отношение к их смертельной миссии во Фьерде. Но Мал меня не слышал.

– Ты спасла мне жизнь, а затем, в палатке гришей, когда тебя уводили… я ничего не сделал. Я позволил им увести тебя.

– Что ты мог сделать?

– Что-то. Что угодно.

– Мал…

Он раздраженно провел рукой по волосам.