Боги войны - Виктор Мишин (2021)

– Вот видишь! – указал командир на разрыв снаряда. Судя по тому, что было видно, снаряд явно рванул где-то в низине.

– Так я ж и говорил, что там овраг. Разрешите?

– Давай я бойцов с тобой пошлю, прикроют.

Мы поползли вшестером. Я, связист и четверо бойцов. До вершины, как мы предполагали, оврага не доползли метров тридцать, когда сверху засвистело. Вот всего ничего воюю, а ведь привыкать стал. Думал раньше, когда слышал о том, что бывалые солдаты не кланяются пулям – это бравада. Так нет, привычка это, ты уже так привык к шуму, к грохоту и вою, что он все больше становится похож на обычный фон.

– В землю! – крикнул я и сам вжался. Бежать тут некуда, прятаться тоже. Мы явно под прицелом. Если у немцев просто пристреляна местность, это полбеды, а если сидит наблюдатель…

Мины разорвались рядом, противно просвистели осколки. Совсем рядом. Страшно как-то стало, но не так, как в первые разы. Обернулся практически машинально и встретил взгляд Иванцова. Тот высунулся из укрытия и махал рукой. Не, назад не вариант. Помните, как Жукова было принято ругать за то, что он минные поля пехотой разминировал? А спросите себя, как надо? Если рота, батальон, да хоть полк идет в атаку и попадает на мины или под обстрел врага, остается только одно – вперед. Заляжешь или повернешь, все там и останутся, поэтому был ли Георгий Константинович таким уж монстром?

– Бойцы, броском вперед, иначе… – Что иначе, я сказать не успел. Новая порция из четырех мин упала прямо впереди нас. Кто-то из бойцов зашипел от злости, видимо, зацепило. – Живой?

– Хана Харитону, товарищ сержант, в голову, – ответил за раненого ближайший боец.

– Нам всем хана, если тут останемся. Бегом!

И мы рванули. Сложнее всего связисту, он же с катушкой. Падая под деревьями, услышали разрывы. Обернулись все, и даже говорить не хотелось ничего. На том месте, где мы только что лежали, разорвались четыре мины.

– В сторону, по воде, ползком! – приказываю я и первым ползу вправо. Думаю, наблюдатель здесь уже бесполезен, но фрицы могут просто причесать пригорок. Ведь если знают направление движения, нетрудно догадаться, где мы залегли. Уползти смогли метров на пятьдесят, когда пригорок вспучился от разрывов мин.

– Связи нет, товарищ сержант, наверное, провод перебило, – сообщил радист печальную новость.

– Млять, – ударил я кулаком по воде. – Боец, как тебя? – обратился я к одному из оставшихся пехотинцев.

– Красноармеец Никоненко, товарищ сержант, – парнишка был старшим у махры.

– Ползешь на гребень, видишь, все в кустах, не видно ничего? Надо найти корректировщика. Увидишь – просто стреляй в него или в них. Я в обратную сторону, где-то же он сидит…

– Товарищ сержант, а мне по проводу? – робко спрашивает связист, а взгляд… Как у кота из мультика «Шрек».

– Когда наблюдателя уберем, дам знак, бежишь бегом, ясно?

– Да, я понял, – приободрился связист, поняв, что под пулю его не гонят пока.

– Бегом, ты понял? – повторил я. – Не ползком!

– Да-да, конечно!

– Мне нужна связь, иначе нам тут быстро решку наведут.

Боец Никоненко уполз туда, куда я указал, я рванул в противоположную сторону. Стрельбы не было никакой. Значит, не видят. Доползаю до того места, где мы достигли гребня. Тут все перепахано минами. Так, здесь уже надо осторожнее.

Вжих! Чавк!

Блин, да по мне же стреляют! Кручу головой, стараясь не подниматься. Пули, что пролетели рядом, ушли в воду, отсюда и звуки. Новые выстрелы, чуть оттягиваюсь назад, не попали. Значит, если и видят, то плохо. Тут кочка небольшая. Раз попасть не могут, значит, направление одно. Поворачиваю голову вправо, смотрю на гребень, там густой кустарник. Хорошо. Достаю гранату, есть у меня две. Разогнув усики, вытягиваю кольцо. Так, ну давайте, фрицы, попробуем!