Перевернутый город - Ханна Мэтьюсон (2021)

– Мне, естественно, не разрешили с ними видеться. Лазаро знал, что я их развяжу и ему придется отвечать за свои поступки. Однако в комнате, в которой я спал, было крохотное окошко, выходившее на конюшню, где он держал моих родителей. Каждый вечер, как только он запирал меня там, я открывал окно. Мама с папой подходили к нему, и я мог с ними поговорить. Я видел в их глазах людей, которыми они были на самом деле. Шли годы, и мне требовалось больше времени, чтобы подозвать их к окну. Было ясно, что они понимают меня все меньше и меньше. Однако я продолжал говорить с ними. Я рассказывал им истории о нашей жизни в Бреме в надежде, что это сохранит в них истинное «я».

Орен замолчал, глядя куда-то вдаль. Он предавался своим воспоминаниям.

– Однажды, когда я открыл окно и позвал их, они сразу же пришли. Я протянул руку, чтобы коснуться лица матери, как делал всегда, и она начала облизывать мои пальцы. Когда они увидели, что у меня нет для них еды, они потеряли интерес. Видите ли, Лазаро опять забыл их покормить, и они решили, что я дам им что-нибудь. Как лошади. Я мог понять это по их глазам. Я бы даже сказал, что я это почувствовал. Небольшое утешение, но… В конце своей жизни они не помнили, что когда-то были людьми.

Ильза могла только кивнуть. У нее не было слов утешения для такой тяжело сложившейся судьбы родителей Орена и их сына. Должно быть, терять своих близких медленно, годами, когда они рядом, невыносимо.

– Мне, конечно, повезло больше, – продолжал Орен. – Я был учеником торговца в Бреме. У меня были навыки, которые Лазаро мог использовать в своей лавке. Я знал, что просить его о многом не стоит, но был достаточно глуп, чтобы надеяться на достойные похороны для моих родителей. Он сказал мне следующее: «Это животные. Они не достойны ничего подобного. Ты тоже не будешь достоин». В то время я даже не слышал о существовании фортунатов. Я знал только, что Лазаро раз в неделю посещает вечера, которые устраивает некто, называющий себя Звездочетом, – Орен посмотрел на свои руки. – Он был предан своим привычкам на протяжении десятилетий. Он не только перекупил наш долг, но и помогал другим забирать метаморфов в принудительное рабство. Эту практику потом запретили Принципы, – он посмотрел на Ильзу и улыбнулся. – Все благодаря твоей матери.

– Значит, после принятия Принципов Лазаро пришлось тебя отпустить?

Орен покачал головой.

– К сожалению, все оказалось не так просто. Лиандра не смогла заставить лидеров других фракций списать долги, которые, по мнению некоторых граждан, должны были быть возвращены. Однако она убедила их принудить всех должников продать долги ей. Однажды она лично пришла в магазин. Я ничего не знал о Принципах, поскольку Лазаро скрывал от меня положение дел, насколько мог. Я видел в ее глазах, чего ей стоило заплатить справедливую цену за мою жизнь человеку, который отобрал у меня все. – Орен оглядел бальный зал. Ильза заметила отражение радужных бликов в его очках. – Она привела меня сюда, накормила, усадив за стол вместе со своим мужем и сыном, и сказала, что даст место среди волков, если я этого захочу, или деньги, чтобы начать жизнь заново, если я пожелаю уйти. С тех пор я стал свободным человеком. То, что я нахожусь в должниках у твоей матери, никак не связано с деньгами. Мой долг – это моя привилегия, и расплачиваться по нему для меня честь.

Он встал и вернул стул на прежнее место.

– То, что фортунаты сделали с моей семьей, для вас тоже личное, не так ли? – крикнула Ильза, когда Орен направился к двери.

Орен улыбнулся, но покачал головой.

– Это личное для каждого метаморфа, Ильза. Когда поднимаются вопросы, связанные с гуманностью, иначе и быть не может.

Глава 16

Ильзе хотелось провести следующий день в тихом месте, разгадывая загадку Лайлы, но, как и предупреждал Файф, вторую половину дня ей предстояло посвятить другому занятию – урокам защиты.