Слышащий - Роберт Маккаммон (2018)

Если бы полная грязи, ила, глины и бог знает чего еще река Миссисипи вдруг заговорила, то ее голос звучал бы точно так же, как у этого неандертальца. Во рту у Донни блеснул серебряный зуб. Остальные зубы были желто-коричневыми и как будто сточенными.

«Меньше надо грызть кости поверженных сородичей!» – подумал Пэрли.

– Хорошо доехал? – спросила парня Джинджер.

Донни пожал плечами – мол, к чему этот лишний треп – и не ответил.

– Голоден?

– Можно и пожрать.

Пэрли решил про себя, что, пожалуй, всем фермерам в округе следует поостеречься: этому неандертальцу ничего не стоит свалить ударом кулака лошадь, а затем обглодать ее.

– Хорошо, по дороге заедем куда-нибудь перекусить.

Донни кивнул, осмотрел тетушку с ног до головы и сказал:

– Клянусь, выглядишь совсем не так. Никогда не признал бы. – А затем сморгнул раз-другой, словно собираясь с мыслями, и прибавил: – Лады, значит, ты – Джинджер, он – Пэрли. А я кто же буду?

– А ты останешься Донни, лишние сложности нам ни к чему.

Не прошло и нескольких секунд, как парень решил показать Пэрли, кто есть кто. Он резко развернулся на пятках в сторону выхода на Южную Рампарт-стрит и со всего размаху ударил чемоданом носильщика, катившего пустую тележку. Негр покачнулся, а тележка, проскрежетав колесами по полу, укатилась прочь.

– Смотри, куда прешь, черномазый! – заорал Донни.

Носильщиком оказался тот самый долговязый негр, недавно проходивший мимо.

«Совсем юнец, небось ему еще и двадцати не исполнилось, – подумал Пэрли. – А тощий какой! Этот неандерталец в два счета его по земле размажет».

Носильщик, восстановив равновесие, посмотрел на обидчика. И это было с его стороны ошибкой. Хотя в глазах негра светились испуг и удивление, Донни все равно вспылил.

Он в мгновение ока побагровел. Сначала вспыхнула шея, а затем багрянец, заливая краской лицо, добрался и до корней огненно-рыжих волос, казалось запылавших еще ярче.

– Эй, ниггер, хорош на меня пялиться! – сжав кулаки, заорал Донни, надвигаясь на носильщика.

«Ну все, приехали: сейчас этот рыжий придурок все запорет».

– Тише, Хайнц, – прошептала Джинджер и положила ладонь на грудь племяннику, словно бы желая успокоить закипавшую в его сердце кровь. Приговаривая: «Тише, Хайнц, тише», она встала между Донни и носильщиком.

– Пускай опустит свои гребаные глаза! – крикнул Донни, и снова что-то заклокотало в его голосе, напоминая Пэрли старую грязную Миссисипи.

Горевшими от ярости глазами задира пристально смотрел на носильщика и, дрожа всем телом, готовился броситься в бой. Но негр все-таки опустил взгляд и тихим учтивым голосом произнес:

– Да, сэй.

Ссутулившись и вжав голову в узкие плечи, носильщик двинулся к тележке, в любой миг ожидая удара в спину. Добравшись до тележки, он поправил красную фуражку и пошел к перрону.

– Успокойся, – шептала Джинджер. – Все кончено. Забудь. Угомонись уже!

– Этот ниггер сам напросился! – орал Донни, брызжа слюной, налипавшей хлопьями пены на нижнюю губу. – Этот ублюдок сам так и нарывался, чтобы я выбил из него все его черное дерьмо!

– Ну, будет! Угомонись уже! – повторила Джинджер и погладила его по груди. – Милый, так нельзя: на нас люди глазеют, а мы ведь не хотим привлекать лишнее внимание, правда?

Донни не отвечал: его тело буквально сотрясалось от клокотавшей внутри ненависти.

– Кажется, самое время выкурить сигаретку, – сказал Пэрли и достал пачку «Честерфилда».

Этой безобидной фразы хватило, чтобы неандерталец снова завелся. Сверкнув серебряным клыком, он двинулся на Пэрли. Драться Донни было так же необходимо, как другим людям дышать.

– Вы только посмотрите на него: Макс Бэр собственной персоной, – промурлыкал Пэрли с издевательской улыбочкой. – Еще шаг, недоумок, и я вышибу тебе мозги.