Жестокий принц - Холли Блэк (2018)

— Ни малейшего. А у тебя? — Она находит то, что ищет, — переливчатый серый лабрадорит, подаренный мне на шестнадцатилетие Тарин. Изготовлен каким-то гоблином-медником и обменен на три поцелуя. В свободную минутку я снова и снова спрашиваю себя, кто бы мог попросить ее руки. Вспоминаю, как Кардан, отведя Тарин в сторонку, довел ее до слез. Думаю о гадкой ухмылке Валериана. Как она толкнула меня, когда я сказала что-то насчет Балекина. Хотя в отношении последнего я почти уверена, что это не он. От всех этих мыслей голова идет кругом, хочется растянуться на кровати и закрыть глаза. Только бы никто из них. Пусть это будет какой-то симпатичный незнакомец.

Вспоминаю ее обращенные ко мне слова: «Думаю, он бы тебе понравился».

Поворачиваюсь к Виви и уже собираюсь взяться за составление списка возможных претендентов, когда в комнату входит Мадок. В руке у него изящный клинок в серебряных ножнах.

— Вивьен, — говорит он и слегка наклоняет голову, — ты не оставишь нас с Джуд на минутку?

— Конечно, папа. — Она делает едва заметное ударение на втором слове и выходит с моими сережками.

Мадок неловко откашливается и протягивает мне клинок в серебряных ножнах. Гарда и головка эфеса просты и элегантны. На лезвии, вдоль желобка, едва заметный узор виноградной лозы.

— Хотел бы, чтобы ты надела это сегодня. Это подарок.

По-моему, я даже тихонько ахнула. Очень, очень, очень симпатичный меч.

— Ты так прилежно занималась, что теперь я не сомневаюсь: он должен быть твоим. Мастер назвал его Закатом, но, конечно, ты можешь дать любое другое имя или не давать никакого. Говорят, он приносит владельцу удачу, но ведь такое говорят о каждом мече? Этот — что-то вроде семейной ценности.

На память приходят слова Орианы: «Должно быть, он очень любил вашу мать. Он без ума от вас».

— А как же Оук? — спрашиваю я. — Что, если он пожелает этот клинок?

Мадок позволяет себе сдержанную улыбку.

— Ты его хочешь?

— Да. — Ничего другого я сказать не могу. Вынимаю меч из ножен и чувствую, что он как будто сделан специально для меня. Балансировка идеальная. — Да. Конечно, хочу.

— Это хорошо, потому что меч твой по праву и выкован для меня твоим отцом, Джастином Дуарте. Он же и дал ему имя.

У меня перехватывает дух. Никогда раньше я не слышала, чтобы Мадок произносил вслух имя моего отца. Мы никогда не говорим о том, что Мадок убил моих родителей. Мы обходим эту тему. И уж конечно, мы не говорим о том времени, когда они были живы.

— Его выковал мой отец, — осторожно, чтобы ничего не упустить, повторяю я. — Значит, он был здесь, в Фейриленде?

— Да. И провел здесь несколько лет. У меня мало что от него осталось. Я нашел лишь две вещи: одну — для тебя, а другую — для Тарин. — Он хмурится. — Здесь твоя мать и познакомилась с ним. А потом они вместе сбежали в мир смертных.

Судорожно перевожу дух, набираясь смелости задать вопрос, который никогда не произносила вслух.

— Какие они были? — Я даже сама вздрагиваю, услышав эти слова. И не знаю, хочу ли услышать его ответ. Иногда я просто хочу свою мать ненавидеть. Если бы я смогла ее ненавидеть, было бы легче любить его.

Но, конечно, она была и остается моей мамой. Злиться на нее я могу только лишь за то, что ее нет, а в этом уж точно виновата не она.

Мадок садится на стул перед моим туалетным столиком и вытягивает раненую ногу. Со стороны это выглядит так, словно он собрался рассказать сказку на ночь.