Враг моего сердца - Елена Счастная (2018)

— Выйдете, — ласково успокоила его Чарина.

Плавно приблизилась и обхватила ладонями его лицо. Княжич дёрнулся было прочь, но мавка оказалась на диво сильной — не пустила. Провела большим пальцем по его губам, не сводя неподвижного взгляда.

— Поцелуешь, княжич, — шепнула проникновенно, — и сам дорогу найдёшь. Всё покажу — знать будешь, будто сам тропу ту разведал.

— Ты мавка или русалка, скажи? — низким голосом, от которого и у Елицы словно ласковой ладонью между лопаток кто-то провёл, спросил тот.

— А какая разница? — Чарина вперёд качнулась и прижалась к его губам своими.

Елица опустила взгляд: уж вовсе никакого удовольствия нет на то смотреть. И не столько потому, что с умертивием лобызаться — дело распоследнее — а… неприятно просто. Она уставилась на диковинные гладкие колышки, что лежали разбросанные под требным столом, словно скатились оттуда, когда он накренился. Подошла бездумно и подняла один. Это оказалась маленькая фигурка Макоши, вырезанная настолько умело и тонко, что даже на огромном бревне так не сумеешь порой. До самых мелких складок одежды, до строгой любви в глазах… Елица наклонилась снова, взяла другой колышек — Леля, хоть её идолы попадались в святилищах очень редко. Когда-то давно, говорили, ей поклонялись едва не так же, как и самой Матери Сырой Земле, но как двинулись люди на север и восток, расселяясь по новым землям, почтение к младшей Рожанице осталось больше в их сердцах и выражалась в требах, принесённых на поле перед севом и бережно хранимых обрядах. И последний колышек, поднятый с земли ожидаемо был Ладой — старшей из Рожаниц.

Елица разложила маленькие изваяния на ладони, покатала кончиком пальца, раздумывая, что бы они могли значить, оказавшись здесь, на требном столе Велеса. И едва не вздрогнула, как Леден заговорил прямо у её уха.

— Откуда они здесь?

Она обернулась на княжича: тот с любопытством разглядывал Богинь, но почтительно не касался.

— Не знаю. Наверное, надо расспросить радогчан. Волхвов тоже — они ответят. Может, кто-то из них когда-то здесь обряды какие проводил: с тех пор и остались.

— Верно, — уже гораздо более благосклонно кивнул Леден. — Но я всё ж ещё здесь осмотрюсь… Пока тебя не будет.

— Может, и не успеешь, — Елица улыбнулась. — Там время по-другому течёт.

А в груди так всё и замерло от страха. Никогда она в Навь не ходила, хоть и знала от Сновиды, как это делается, и чья помощь для особого обряда понадобится. А иногда и не нужно никаких обрядов, если то существо, что из Нижнего мира пришло, пожелает с собой провести, мимо реки Смородины — прямиком. Елица вложила колышки в ладонь Ледена, едва коснувшись его прохладной кожи.

— Пусть у тебя пока будут.

Княжич отступил, с опаской посматривая на мавку, что уже подошла и встала едва не перед носом самым в ожидании. Явственно тянуло от неё поросшей ряской водой, а глубина тёмного омута плескалась в глазах: посмотришь долго — и утянет за собой. Неудивительно, что столько парней заморочила, едва не погубила. И княжич-то, обычно колючий, что чертополох, вон — послушный какой рядом с ней. А может, просто не хочет навь злить и тревожить — ну её.

— Не бойся, княжна, — Чарина протянула ей узкие ладони. — Я проведу тебя. И заметить не успеешь, как обратно выпрыгнешь. Только помоги.

Елица покусала губу, последний раз задумавшись перед тем, как шагнуть в эту пропасть. Знала и верила, что Макошь поможет, не даст пропасть и подскажет верный путь назад. Но всё же тревожно было. Она, тихо вздохнув, вложила руки в стылые пальцы мавки — и будто бы в яму рухнула — даже ветер по щекам мазнул.

Всё застыло в неподвижности курганной избы. И землёй здесь пахло, будто и правда не небо сверху, тёмное и мутное, словно тинёта, а высокая насыпь — не выбраться, не разгрести.