Жена по контракту - Виктория Вестич

Есть совсем не хочется. Но я буквально кожей ощущаю на себе внимание Лютого и мне кажется, что он вообще глаз не отводит. Иначе почему у меня даже кончики пальцев покалывает, словно от небольших разрядов тока? Как на самом деле, я не знаю, потому что слишком страшно поднять голову. Поэтому я усиленно наматываю макаронину на вилку и отправляю в рот, повторяя так раз за разом.

— Ты хотела поговорить не у себя дома. Почему?

Вот теперь глаза приходится поднять. Я пожимаю плечами и нервно улыбаюсь:

— Странный вопрос. Может просто так?

— Хочешь сказать, соскучилась? — усмехается Лютый.

Его тон шутливый, дружеский, но глаза… он впивается в меня острым взглядом, будто в самую душу старается заглянуть. Воздух между нами сгущается, и я пытаюсь перевести разговор в менее опасную плоскость.

— Ну на самом деле я вижу тебя каждый день.

— Фото под подушкой хранишь? — иронизирует Костя.

— Тимур на тебя похож.

Молчание, повисшее между нами, такое осязаемое, что кажется, что его можно нарезать ножом. Лютый моментально становится серьезным, даже в тоне голоса больше не слышится показной веселости.

— Телефон с собой?

— В сумке оставила в прихожей.

— Думаешь, тебя прослушивают?

Я пожимаю плечами, но смотрю на него выразительным взглядом. Костя понимает меня без слов.

— Так о чем ты хотел поговорить? — спрашиваю осторожно.

Даже не верится, что всего несколько часов назад Лютый держал меня за горло и, если вспомнить выражение его лица, убить готов был голыми руками. А потом помог своему, по сути, врагу и меня на ужин позвал. И вел себя сейчас более чем спокойно, что и настораживало. Я знаю, какой у Лютого взрывной характер и поэтому не понимаю, чего от него ждать сейчас. Не сказать, что я его боюсь, но… я теперь не одна. Каждый знает, куда можно с успехом надавить — Тим.

— Я хочу познакомиться с сыном.

Застываю на месте, не сразу решаясь снова поднять голову и встретиться взглядом с мужчиной.

— Ты… — переспрашиваю.

Лютый перебивает:

— Да, Соня. Я хочу увидеть Тимура. Заметь, я не увожу его силой и не ставлю тебе ультиматум.

«А мог бы», — так и звенят в воздухе невысказанные слова.

— Ультиматум не ставишь, но выбора у меня все равно нет? — хмыкаю невесело.

Лютый откладывает вилку, складывает руки на груди и слегка откидывается назад.

— А ты хочешь отказать?

— Просто… Тим с самого рождения рядом с Демидом. Он его считает своим отцом и…

Осекаюсь на полуслове, когда вижу, как по лицу Кости проходит тень. Понимаю, что зря, очень зря упомянула это и прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы хоть как-то успокоить тревогу.

— Я не отказывался от сына, — жестко произносит он, — И это не по моей, а по твоей милости он считает отцом чужого человека.

Поднимаюсь с места и нервно хожу по комнате, пытаясь подобрать нужные слова. Лютый тоже забывает про ужин и следит за мной внимательно. Вот только ждать, когда я соберусь с духом и все объясню, он явно не собирается, и спрашивает в лоб:

— Демид в курсе?

Я бросаю на Костю вопросительный взгляд, и он поясняет:

— Что отец Тимура не он.

— Да.

— С самого начала?

Ответ застывает в горле так и невысказанным комом, но Лютый понимает все по одному только выражению лица.

— То есть и женился на тебе, зная, что ты беременна не от него? — уточняет он вкрадчиво.

Кажется до смешного глупым снова положительно отвечать на этот вопрос, но я все-таки нахожу в себе силы кивнуть.

— Да.

Сурово сведенные у переносицы брови, горящие огнем глаза, в которых на мгновение мелькает целая гамма чувств. Он поднимается плавно, без резких движений, и наступает на меня. А я почему-то пугаюсь гораздо сильнее, чем когда он налетел, как ураган, схватил, вцепился мертвой хваткой и чуть не убил. Потому что тогда Костя ничего бы мне не сделал плохого.