Жена по контракту - Виктория Вестич

— Соня, — Лютый привлекает мое внимание, накрывая мою ладонь своей, и когда я, вздрогнув, поднимаю на него глаза, мягко произносит, — Все под контролем. Мои люди следят за Климом. Он пока не предпринимает ничего.

— И что, мы тоже должны отсиживаться и ждать, когда он сотворит что-то плохое?

— С чего ты взяла, что я ничего не предпринимаю? Сегодня ты с детьми переедешь в более безопасное место. Придется какое-то время побыть в доме, не выходя на улицу, так что стоит сегодня подольше погулять с мелкими по участку.

— Ты снова заговариваешь мне зубы. Ты так толком и не сказал, что будешь делать.

Вот уж с Лютым я научилась держать ухо востро, иначе так и не добьешься от него ответа.

— А зачем тебе это знать, мелкая? — усмехается Лютый, иронично глядя на меня поверх чашки, когда делает глоток кофе.

— Потому что в это замешана не только я, но и мой ребенок!!

— И мой ребенок тоже. Если ты думаешь, что Лесе ничего не грозит, то очень ошибаешься. Так что поверь, я сделаю всё для защиты собственных детей. И тебя.

Наши глаза встречаются и я, не выдержав долгого взгляда, отвожу их в сторону.

— Подожди, — спохватываюсь я, — То есть ты хочешь сказать, что Клим собственной внучке может навредить??!

— Она не его внучка.

— Что??! — громко восклицаю я, от шока едва не прикусив язык.

— Так вышло, что Леся ему не внучка. Потому что Элла не была его родной дочерью, — спокойно поясняет Лютый.

— Подожди-подожди, — останавливаю его жестом, пытаясь переосмыслить сказанные Костей слова. — То есть Клим воспитывал всю жизнь неродного ребенка? И он знал об этом?

— Вряд ли. Скорее всего, для него самого это стало открытием, наравне с…

Лютый, осекшись, умолкает и я нетерпеливо подгоняю его:

— Что такое? Он узнал что-то еще? Поэтому так просто тебя отпустил?

— Какая ты проницательная! — восхищается Костя, и в голосе слышится плохо скрываемое ехидство.

— Черт возьми, просто расскажи! Хватит строить из себя важного серьезного дядю, к которому ни с одной стороны не подойдешь! — возмущаюсь, повышая голос.

— Я не могу. Я дал обещание ничего не говорить, так что придется еще построить из себя важного дядю. И не начинай. Скоро все узнаешь из первых уст. Тебе помочь со сбором вещей?

Молча надуваю губы, глядя на Лютого из-под недовольно сдвинутых бровей, но тот только неопределенно пожимает плечами, мол, как хочешь, и встает из-за стола.

— Тогда я присмотрю за детьми.

— Костя! — окликаю я, резко поднимаясь следом.

— Мелкая, разговор закрыт. Сама скоро все узнаешь. Главное, что ты и дети будут в безопасности, в остальное тебе не стоит лезть.

— Не доверяешь мне? — усмехаюсь горько.

— Что? — Лютый выглядит обескураженным. Он окидывает меня с ног до головы неторопливым внимательным взглядом и слегка приподнимает уголки губ:

— Тебе я доверяю даже слишком сильно, учитывая не самое радужное общее прошлое.

— Ты же знаешь теперь, что у меня не было выбора… — говорю глухо, обнимая себя руками и не решаясь взглянуть на него.

— Был. Ты могла сказать мне. Но предпочла промолчать.

— Легко говорить, когда ты не окружен людьми Клима постоянно, когда не сходишь с ума от мысли, что тебя и ребенка убьют. Я сказала, как только смогла… — говорю тихо, глядя в сторону.

Лютый подходит ближе.

— Ты сказала — уже хорошо. Если бы я узнал про сына лет через пятнадцать, точно бы тебе этого не простил, — говорит он негромко, а после ласково оглаживает подбородок пальцем и вкрадчиво интересуется, — И что теперь, мелкая?

— О чем ты?

— О том, что раз все стало ясно и ты никогда не предавала меня, возможно я бы мог… — Костя делает паузу, склоняется надо мной и выдыхает в самые губы, — увести тебя у мужа?