На грани - Ярослав Чичерин

Эту пару ступень мы преодолели в одно мгновение и вот мы на алтаре, где мы сегодня вознесем нашу хвалу богу музыки и веселья. Наши места на черном полотне сцены давно уже разучены и вбиты в корку головного мозга. Рука привычным движением на ходу подхватила с вспомогательного ящика серебристый микрофон без стойки, стилизованный в ретро стиле. Сквозь затычки наушников послышался рев толпы и людское море, что открылось нашему взору, вздрогнуло. Губы сами расплываются в широкой голливудской улыбке. И вот последний звук интро стихает. В голове начал проноситься мысленный отсчет. Ииии Раз! Два! Три! Прыжок!

Платформа сцены вздрогнула от нашего одновременного прыжка. В лицо ударила плотная звуковая волна из гитар и барабанной установки, идущая из мониторных колонок. Встав на край сцены и пригнувшись лицом к толпе, я сжал обеими руками микрофон и запел.

Открываю вновь я глаза

Очередная дорога

Тридцать лет я по миру в пути

Жизнь течет понемногу

Все пытаюсь я дом свой найти

И нет мне подмоги

За спиной извилистый путь

Впереди шум прибоя

Иду, ищу, но не могу найти я покой

Но найду я то место где буду с тобой

Очередной мост горит за спиной

Мне страшно, поверь, но обретём мы покой

На припеве мой голос сорвался в хриплый крик. Агрессивный звук вылетал из моих связок, выплёскивая сильные эмоции. Перед глазами бушевало море из людей и их эмоций. В центре зала зажглись красные точки одноразовых запалов. Пот реками струился по моему лицу и телу, а душа ликовала. Как мало мне надо для счастья: сцену, инструменты и слушателей. Лиц своих товарищей я не видел, но знал: они думают также. А потом последовало неохотное пробуждение.

На аэродроме было бело и холодно. Очень холодно. Такое ощущение, что снова оказался на своей исторической родине. Великой и необъятной. По крайней мере если бы рядом была бутылка водки и танцевал медведь, я бы не удивился.

Картину портила делегация японцев, что ожидала нас чуть поодаль. Шишки и наше начальство полагаю. Все они одеты были по погоде, при этом официально. Один я как чёрный детородный орган в чистом поле. Именно такого цвета была стандартная раскраска моего костюма. На самом деле мне не было холодно. Я лишь поежился, увидев температуру за бортом. Или за броней? Думаю, второй вариант более уместен. Так вот, после теплых субтропиков тут было, мягко говоря, прохладно. Не мне, русскому, жаловаться, но, по правде говоря, мы и сами не любим холод. Просто у нас выбора то особо и нет, вот и все.

Зевнув, я проводил взглядом процессию, что вытащила из чрева машины и потащила куда-то капсулу с запертым в ней Хироши. Рядом со мной появился Казуки, уже успевший накинуть на себя теплую армейскую шинель. Как я понял по отрывкам приказов, когда проснулся, он уже успел передать короткий доклад, используя мощную авиационную рацию в качестве ретранслятора.

— Ну пошли? Негоже нам заставлять начальство нас ждать. — Произнес японец, и его лицо стало серьезным. Не дожидаясь моего ответа, он зашагал к ним. Я пошел следом. Под ногами хрустел свежевыпавший снежок, что еще не успели убрать. В воздухе витали редкие снежинки — остатки недавнего снегопада. Надо бы посмотреть прогноз погоды. Чуть поодаль виднелись очередные горы. Видимо в ближайшее время я еще успею вдоволь налюбоваться ими.

Впрочем, встреча для меня прошла скучно. Для этих важных персон я был некой неодушевленной обезьянкой. Разве что прыгать за бананами не заставили. Я хоть и негодовал, но молчал и безропотно выполнял их приказы. Они были из серии: пробегись, соверши подкат иль быстро выхвати винтовку и нацелься в указанное место. В общем скукотища. Вскоре Казуки сумел под предлогом срочной проверки состояния костюмов увести нас от этих «церберов в костюмах» на базу.