Мы вернемся! - Андрей Булычев (2021)

— Да, господин, всё именно так, как вы и сказали, у меня двое в полусотне родом из лесных земель, — прогнулся в низком поклоне командир дозора сипахов. — Шагов на триста подлезли они по тем кустам от рощи и даже разговор у неверных расслышали. Спокойно они там себя ведут, ничего пока не подозревают.

— Идите и смотрите лучше, нечего вам тут делать! Примечайте всё и мне сразу докладывайте! — отрывисто бросил полусотнику всадник в чёрном. — Не нравится мне всё это, на ловушку похоже, русские как будто бы нас специально к себе приглашают, заманивают, — обернувшись, поведал он десятку людей, одетых так же, как и он, и сидящих в кружке рядом.

— Ага-а, уважаемый, со всем почтением к твоей славе, мы ведь уже вырезали три их дозора, — скептически покачал головой самый старший из сидящих. — Неужели же с их четвёртым должно быть по-другому? Сам ведь знаешь: пока русским не пустишь большую кровь, они за ум никогда не возьмутся! А что для них три этих дозора? Так, досадная мелочь! А у нас твёрдый наказ от паши так их запугать, чтобы они и носа из своей крепости не показывали! Или ты что-то сейчас чувствуешь?

— Не знаю, не знаю, — покачал головой первый. — Не нравится мне здесь что-то, но что это такое, я и сам пока не пойму. Ладно, пусть пока эти понаблюдают, — и он кивнул в сторону расположившихся на полянке трёх сотен османских всадников. — А потом решим, что нам дальше делать.

Командир же дозора сипахов в это самое время, чертыхаясь, выговаривал двум своим лесникам:

— Шабан, Юнус, подбирайтесь ближе и смотрите хорошо за русскими. Всё, что вы увидите необычного в них, запоминайте и говорите мне. Этих беслы лучше нам не злить, сам из своего опыта знаю, что они очень скорые на расправу. А этот их главный волк — агай — так тот и вовсе словно бы злобный дэв на тебя смотрит, вот уж кому кровь ближнего пролить — словно водицей на землю плеснуть.

* * *

С дерева спрыгнул молоденький казачок и подбежал к уряднику.

— Батя, в ближайшей рощице птица волнуется, и как будто пару раз там немного кустья качнуло, но вот не так, как от ветерка!

— Птица волнуется, и кусты качнуло? — нахмурился Сечень. — Значит, здесь они, рядышком с нами сидят и пластунов своих подослали к стоянке поближе. Ну, добре! Вот мы их и подстегнём сейчас, чтобы они наверняка за нами кинулись, — и обернулся к своим десяткам, заканчивающим трапезу. — Станичники, домой пойдём! Нечего темноты ждать. Собираемся, коней в первую очередь проверьте!

* * *

— Господин! Неверные поели и начали собираться, ещё немного — и они уйдут! — докладывал, заполошно дыша, командир дозора сипахов. — Мы можем их упустить!

— Ну что же, если уходят, это хорошо, — кивнул с усмешкой беслы. — Может быть, и правда это обычный дозор, — и резко обернувшись, крикнул своим: — По коням! Помните: мне нужны двое живых, всех остальных режьте. — А потом повернулся к ожидавшему указания полусотнику. — Крикни сюда своего такима. Действуем так, как ранее и обговаривали!

* * *

— Запей! — Лёшка протянул флягу Гусеву, пережёвывающему пласт вяленого мяса. — Подкрепился маненько? Теперь лишь бы по сыту на жаре не разморило, вон ведь как солнце печёт!

— Да-а, здесь, в Болгарии, ничем не лучше, чем в той же Валахии, всё такое же пекло до самого ноября, а потом сплошные дожди, гниль, и месяца полтора зима с оттепелями. То ли дело у нас, в Тобольске! — Серёга мечтательно прикрыл глаза. — Лето как лето, а…

— А зима — как зима, — подколол подпоручика Алексей.

— Ну да, сейчас в августе — в сентябре ягода пошла. Грибов море. Дичь из молодого выводка непуганая. Хорошо-о! — и он мечтательно причмокнул.

— Батюшка-то не сказывал, в какой его полк определили? — аккуратно поинтересовался Алексей. Не очень-то ему хотелось ворошить личное у Серёги, но коль уж разговор сам на эту колею свернул…