Мы вернемся! - Андрей Булычев (2021)

— Алексей! Ранен? — Гусев наклонился над командиром, уже вытаскивая из бокового кармана гренадной сумки рулончик с чистым перевязочным полотном. — У тебя вся голова в крови! Подожди, не вставай, сейчас перевяжу!

Лешка, отодвинув Сергея в сторону, с кряхтеньем поднялся на ноги.

— То не только моя кровь, а ещё и вот с этих, — кивнул он на лежащих беслы. — Братцы, спасибо вам, у меня-то серьёзных ран нет. Вы бы лучше Афоне бедному помогли, вот ведь кому сейчас ваша забота нужна!

Потерявшего сознание от пыток егеря к этому времени уже сняли с бревна. Несколько казаков и егерей обмывали его раны на руках и на спине водой. Федька вскрыл свою фляжку со спиртовым настоем тысячелистника и теперь тихонько промывал кровоточащие лоскуты содранной кожи.

— Даже и не знаю, как с ними быть! — ошарашено пробормотал много уже чего повидавший в этой жизни егерь. — Вот ведь изверги какие! На лоскуты человека живьём резали!

— Прикладывайте их пока обратно на раны, а потом бинтуйте ему всю спину и руки накрепко, — распорядился Алексей. — Нам, главное, его до крепости живым довезти. Только там надлежащий уход и покой страдальцу будут. И быстрее, быстрее, братцы! Совсем скоро тут целый алай этих волков будет, а позже сюда уже большой османский корпус пожалует!

Сам он схватил лежащий на попоне штуцер, гольбейн, гусарку и всю свою амуницию и начал рассовывать и вешать их по своим местам. Всё, вот он и опять уже воин, пусть кто-нибудь попробует его сейчас взять!

Наспех осмотрев поляну и собрав трофеи, егеря как могли осторожней загрузили Афоню на отбитую у турок вьючную. Казаки, пробежав окрестности, собрали ещё пару десятков османских лошадей.

— Ляксей, можно трогать. Всего версту пробежать, а там уже наши лошади стоят, ежели успеем сейчас от турок уйти, считай, что тады вырвались мы от них, — пояснял Сечень. — Спешить надо, скоро совсем вокруг стемнеет.

— Да, Архипыч, сейчас, две минуты, — кивнул Алексей. — Пусть твои станичники садятся по двое, а мы пешком за вами пробежимся. Для нас так будет привычнее, — и повернулся к Лужину. — Дай-ка, Федя, кинжал из трофеев похуже.

Подобрав забрызганные кровью и серой кашицей волчьи малахаи, Лешка срезал с них хвосты и засунул в карман.

— На память! — и он приколол шапки беслы к тому самому дереву, где когда-то сидел. — Вот теперь моя очередь, Фарханг!

До полянки, где стояли кони казаков, добрались быстро. И уже забираясь на освободившуюся османскую, Алексей тихо спросил у урядника:

— Батько, как найти-то нас смогли?

Сечень поправил седло на своём жеребце, подтянул подпругу и, усмехнувшись, кивнул на жилистого смуглого казака с длинным кучерявым чубом, занимавшегося сейчас тем же, чем и он сам.

— Во-он, Куди́н, глянь, на твоего Цыгана как две капли воды похожий. Вместе они по следам смогли нас вывести. Как бы там ни петляли беслы, а всё же слабы они перед нашими следопытами оказались. Их вон благодари!

— Понял, Емельян Архипович, отблагодарю, спасибо вам! — Лёшка поправил седло и вскочил на коня. — Уходим, братцы!

Глава 9. Выбить пушки!

— Ну, вот, Григорий, а потом мы по темени дошли до Боруя, переправились на наш берег и уже в двух верстах от Гирсово нагнали весь наш сводный отряд, — рассказывал, сидя в шатре у Троекурова, Алексей. — Перед самой крепостью показалось уже было, что позади нас кто-то мелькает, но вот как там всё в ночи разглядеть? Заслонный десяток дал для острастки залп, а тут ещё и пушкари с редута всполошились и сыпанули поверх наших голов дальней картечью да по всем окрестным кустам.