Мы вернемся! - Андрей Булычев (2021)

Поручику в это время старались не докучать. «Ибо не буди лихо, пока оно тихо! — как глубокомысленно объяснял философию жизни молодым егерям Карпыч. — У их благородия печаль, и лучше ему на глаза не попадаться, пущай он сам с собой немного побудет. Вот скоро возьмётся за вас — сами вспоминать это время с грустью будете!»

Неделя отдыха после последнего выхода пролетела галопом. Роту укомплектовали до положенной численности двумя орловцами и солдатиком из астраханского пехотного. Оставалось ещё вакантным место командира второй полуроты, но никого пока на это место подобрано не было. Так и исполнял командирские обязанности в ней Осокин Тимофей, жалуясь на свою тяжкую долю прочим ротным унтерам.

Утро начиналось традиционной побудкой барабанным боем. Затем было построение с проверкой внешнего вида и личного оружия, оправка и бег на семь-восемь вёрст вокруг северных озёр. Дежурные котловые от солдатских артелей и ротные интенданты готовили в это время завтрак. И когда егеря после бега, общей помывки да приборки подходили к столам, их уже ждала нехитрая, но сытная еда. Приварок в роте всегда был хорошим, а солдатский порцион — полуторный к обычному пехотному. Да ещё и серебро на жир, мясо и сало всегда в общей кассе имелось. Так что не жаловались. После завтрака давался час на свои нужды, а потом рота выдвигалась на свой учебный полигон, за окраины Бухареста, к северным озёрам. Сначала под командой Живана, а затем и самого поручика егеря там отрабатывали тактику боя против конницы и пехоты. Учились они преодолению укреплений, бою в крепостях и в помещениях, в лесу и на открытой местности. Нарабатывали навыки маскировки и работы из засад. Много времени уделяли действиям в рассыпном строю перед колоннами основных войск.

— Видать, скоро с пяхотой турку воевать будем. Не зря их благородие столько времени учения штыковому бою и стрельбе в цепи отдаёт, — делали выводы умудрённые опытом «старики».

В конце апреля на утреннем построении десяти егерям, отличившимся в поиске за Дунай, были торжественно вручены волчьи хвосты, кои нужно было нашивать на картузы.

— Только десятеро достойны! — подтвердил выводы бывалых егерей Карпыч. — Рано ещё пока остальным, вашбродь. Что уж там говорить, сутки боя всего в том последнем выходе были, это ведь не полтора месяца по Балканским горам скакать да половину всех османских отрядов из пашалыка за собою тащить. Вот энтот-то десяток — он в самый раз достойный, робятки и отвагу проявили, и прочувствовали, что это за такая особая егерская война. А все остальные пущай смотрят на них да завидуют, сами же лучшивее потом в бою будут.

— Хорошо, Карпыч, как скажешь, вам виднее, — улыбнулся Алексей. — Да я и столько волчьих хвостов просто даже сейчас не найду, чтобы их на картузы всей роте надеть. Вон ведь теперь все охотники в округе знают, что в Бухаресте за волчий хвост цельный двугривенный серебром дают.

— Ну, вот и погодите тратиться, Ляксей Петрович, чай успеем ещё, небось опять скоро пойдём в дело? — и старый унтер пытливо посмотрел на ротного.

— Думаю, что скоро, Иван Карпович, — не стал уходить от ответа Алексей. — В самое ближайшее время общее наступление начнётся, а перед этим ещё нужно будет турок от переправы отогнать. Так что настраивайте молодых, пусть они лучше к боям готовятся. Чувствую, что не дадут нам в тишине и в покое здесь отсидеться. Недалеко-то время, когда мы на острие у пехотных колонн пойдём.