Мы вернемся! - Андрей Булычев (2021)

— Воробьёв Андрей. Неплохо, многие из тех, кто у нас полгода служат, гораздо хуже тебя пулю в цель кладут. Ты всего-то три недели в особой роте, а молока у тебя уже почти что нет. Похвально! Но обрати внимание: у тебя пробоина всегда снизу и посередке. А это значит, что прицел-то твой правильный. Но вот спусковой крючок ты всё-таки каждый раз лишнего дёргаешь, вот оттого твоя пуля у тебя всё время на две ладони чуть вниз-то и уходит. А всё потому что ствол ружья от того лишнего дёрганья чуть-чуть вниз кивает. А для такого расстояния это чуть-чуть как раз на мишени в три вершка и выходит. Представь, что будет, если с трёх сотен шагов ты бить будешь, так, братец, ты вообще свою дырку и вовсе даже не увидишь!

— Так точно, вашблагородие! — ответил командиру бывший орловец. — Буду стараться полегче на спусковой крючок давить, и так вроде потише жал, да, видать, всё-таки перестарался.

— Так, Семён, у тебя пуля вверх ушла, в самый край щита влепила, вот она, гляди, — и Егоров ткнул в дырку пальцем, обводя её затем угольком. — У тебя постоянно разброс, то влево, то вправо она уходит, иной раз, конечно, и яблочко задеваешь, но вот такой кучности боя, как у Воробья, всё равно у тебя нет. С товарища по полку вон пример бери и не позорь свой доблестный Орловский!

— Хм, неплохо! — Алексей смотрел на пробоину, что была на пару вершков выше яблочка — чёрного кружка в самом центре мишени. — Пуля, конечно, ушла выше, но легла она по центру. Вячеслав, сделаешь ещё пару выстрелов, а если будешь и дальше так же кучно бить, то уже потом можно будет делать и последующие выводы. На одном же этом выстреле их пока делать неправильно. Но для первого раза сам выстрел у тебя очень даже хорош! Если хочешь, можешь с нашей ротой ещё тут позаниматься, мы до вечера на этом полигоне часа три, пожалуй, что точно тут будем.

— Спасибо, господин поручик, с удовольствием здесь останусь с вашего позволения! — поблагодарил Егорова сержант. — Всё равно у нас там, в рекрутской команде, самая муштра сейчас идёт, не то что здесь у вас.

— Макарыч, принимай командование над стрелковыми занятиями, и вот за этим сержантом пригляди, — Лёшка кивнул на Хлебникова. — А я пока посмотрю, как там у Живана дела в его дальней низинке идут.

Со стороны той самой дальней низинки, где был устроен тир с «бегущими мишенями», раздавались время от времени редкие хлопки. Здесь сейчас отшлифовывали свой навык быстрой стрельбы по подвижной цели более опытные егеря. Способ устройства тира был совершенно простой. По выкопанному длинному и глубокому рву неслись время от времени егеря, держащие в руках палки с мишенями. Иногда это был щит с силуэтом человека, иногда просто косынка, набитая сеном, или даже старая драная шапка. И вот в эти мелькающие мишени-то и нужно было попасть с приличного расстояния и из самых разных положений.

Поручик подошёл к тиру тогда, когда выстрелы в нём стихли, а слышалась только лишь эмоциональная речь прапорщика серба с нелицеприятными эпитетами.

— Ви сте две димљене свиње. Осрамотите свој славни народ и свог старог оца војника! Само узалуд овде палите барут, глуп! Вероватно ћете само у рату уплашити Турке, попут ових мета!

Ну что, тут было всё понятно и без перевода: два дымлёных, то есть копчёных, поросёнка срамят, позорят свой славный народ и своего батюшку, старого солдата. Порох они переводят тут зря, глупые люди, и турок в бою будут просто пугать, как вот здесь эти самые мишени.

— Не. У Турке ћемо увек улазити. Више од једног метка у борби неће промашити. Не псујте, господине поручниче, покушаћемо, — качали головами сконфуженные братья Вучевичи.

Ага, Лазару и Велько стыдно перед господином поручиком. Они его просят больше не ругаться. Обещают стараться и гарантируют, что в бою они в турок всегда попадут и у них ни одна пуля мима врага не пролетит. Ну, что-то типа того.