Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

Я обвёл взглядом собственную спальню. Да тут и трогать нечего если честно. Кровать-аэродром с балдахином. Стол, два кресла. Три шкафа для вещей, один типа серванта — для посуды. Рикардо любил бухнуть в комнате — как не выпить винишка перед сном? Но денег, ценностей и важных документов нет. Есть несколько свитков, — недочитанные Астрид отчёты за прошлый год, которые я оставил посмотреть, да всё было некогда — ничего ценного, и несколько бракованных эскизов арбалетов. Не эскизы бракованные, а арбалеты не отвечают условиям современности. Но пергамент дорогой, не выкидывать же? Пока пусть полежат, потом что-нибудь с ними придумаю.

— А зачем пришла? — ухмыльнулся я. После попадалова с Эстер, только ещё одной проблемы на мою голову не хватало.

— Ты… Изменился. — Нежданная гостья покраснела до кончиков волос, и искренне — это чувствовалось. — Впервые обратил на меня внимание за долгие годы. А то, что предложил…

Я прошёлся и сел в кресло напротив. На улице уже наступила ночь — мы с Вольдемаром надолго в кабинете задержались. Я много от него про себя выслушивал. На столе горела свеча, не лампа. Роскошь, графу простительно, но ей… Её уже тоже в любовницы записали? Вместо Эстер? А Анабель в схватке над всеми, так что ли?

— Продолжай, — кивнул я и развалился в кресле.

Она подумала и последовала просьбе, тщательно подбирая слова.

— Рикардо, что происходит?

— В смысле?

— Я не слепая. И знаю тебя лучше других. Что с тобой?

Проницательная. Плохо. Но именно она всегда такой была, это я-Рома её недооцениваю. Впрочем, Ричи, по ходу, тоже не всё про неё знал.

— Это из-за того, что ты видел ТАМ? — страшно округлила она глаза.

— ТАМ — это где? — сделал я вид, что не понял.

— За гранью. Та сучка, она ж тебя убила, да?

— Убила, — не стал отрицать я. Интересный разговор намечается. А может оно и к лучшему? С кем-то же нужно поговорить по душам? С тем, на кого изначально думал, самые близкие — не получается с ними. Может Первая Любовь не такой и плохой вариант?

— Ричи, ты СЛИШКОМ изменился, — продолжила Первая Любовь страшным-престрашным шёпотом. — Никто у тебя ничего не спрашивает, потому, что понимают, каким образом тебя удалось вывести из безумия. Проверять, сорвёшься или нет, никому не хочется. И я тоже ничего не хотела бы спрашивать. Но… Ты сделал сегодня слишком щедрое предложение. Так не бывает. И поскольку я знаю тебя лучше всех, и увидела, что ты ПОМНИШЬ о нас с тобой всё, даже что забыл перед ТЕМ… Я не могу так, — покачала она головой, отрицая действительность. — Ты должен рассказать мне ВСЁ.

— Или? — усмехнулся я. — Или что будет?

— Или я не смогу в этом участвовать. — Она отрешённо откинула голову на спинку кресла, и я понял, не врёт. Всё бросит и уедет, но не станет связываться с тем, что не понимает. Это может быть опасно, а у неё муж и двое детей.

— Я должна знать, что происходит, и почему ты это делаешь. И не говори про вновь запылавшую любовь. Сегодня ты со мной простился, да? С той, прежней любовью. Как говорит мой муж, «закрыл сделку».

Ах да, её муж-то из купеческого сословия. Значит и она теперь лишь на ступеньку ниже меня, а не на две. Купчиха… Не надо иронии, тут это не оскорбление.

— Рикардо, ты меня знаешь. Я никому ничего не скажу, — продолжила она с нотками канючения в голосе — всё же ей хотелось остаться. — И я должна быть рядом.

— Зачем? У тебя муж. Семья. — Я усмехнулся. — Мне сучки Эстер за глаза хватило. Не знал, что она замужем, представляешь! Дебил. Но про тебя знаю всё, не юли.

— Старший — твой, — вдруг призналась она, довольно сверкнув глазами. — Не веришь — по срокам посчитай. Ты тогда с отцом в Таррагону уехал. Надолго, на пол-года.

Полгода это срок местной беременности. Рикардо в общем подозревал, но Марина с его отъездом так быстро выскочила замуж, что могло быть не от него.