Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

Откуда организация берёт финансирование? То есть то, ради чего весь разбойный бизнес и организован? Кто всем им даёт деньги, от простых агентов-информаторов до главарей организации, принимающих решения?

Правильно, купцы, производящие конечную реализацию награбленного. Они не самое главное звено, но самое важное, ибо без них во всём бизнесе нет смысла. И по ним при всём легче всего ударить. Так что нет, сеньоры, если мы хотим выиграть войну, а я хочу её выиграть, мы обязаны ударить по несвятой святой! Дело не в грабеже — он вторичен, я даже от графской доли готов отказаться; всем поровну по количеству сотен. И дело не в испорченных отношениях — поверьте, если я реально найду тех, кто барыжит награбленным на моей земле, будет плевать, как сильно они меня ненавидят. Пусть ненавидят! Зато их потомки на сто лет вперёд будут знать, что с графами Пуэбло связываться не стоит. Пусть потоки награбленного идут к ним из Мериды, из Алькантары или Авиллы — плевать, но только не из Пуэбло! Вот моя цель, и я готов рискнуть, ибо как и Хлодвиг, понимаю, что может не получиться, и тогда потеряю всё.

— Ричи, ты не Хлодвиг. Ты потеряешь СОВСЕМ ВСЁ! — сделал большие глаза Алькатрас.

— Дядька Доминик, повторюсь, я готов рискнуть, — уверенно сверкнул я глазами. — Потому, что если не решу эту проблему — в остальных просто не будет смысла. Я — начинающий граф без авторитета. Если покажу, что меня можно нагибать, что я — мальчик, принимающий неправильные неоптимальные решения, которого можно обвести вокруг пальца — будет хуже. А так я или цезарь, или ничто — третьего не дано.

— М-да-а-а-а!.. — потянул Ковильяна. — Слова далеко не мальчика. Когда ж ты повзрослел, Ричи?

Мерида тяжело вздохнул. Ему последовал и Ворон.

— Сеньоры, у меня, конечно, пятеро дочерей на выданье… Но я тоже думаю, что стоит рискнуть, — произнёс последний.

— Дурень, если тебя убьют — они останутся сиротами! Пять сирот без приданного! — закричал на него Рикардо Ковильяна.

— Такова наша воинская доля, — улыбнулся Ворон в ответ.

— Значит нас пять. Пять сотен, — подвёл я итог, ибо дедушки идти на Магдалену не отказывались, они просто пытались меня переубедить. — Хлодвиг, прости, но фляги закончились. Поищи что-нибудь в своём хозяйстве.

Хозяин замка расплылся в улыбке.

Мария Магдалена. Знакомая знакомых Иисуса Христа, версии кто она по происхождению даже здесь разнятся. Но согласно здешней версии, одобренной церковью, зарабатывала эта сеньора древнейшей профессией, то есть проституцией. Но потом бац — и раскаялась. Иисус (в этой религии Исус) простил её, снял все грехи, и она стала святой. Дева Мария в местном вероучении — суперпуперсвятая, женщина без изъянов, пример для абсолютного подражания, а Мария Магдалена — святая для тех, кто попроще, кто уже оступился. Ибо быть святым-пресвятым нелегко, как правило все мы грешны, и путь раскаяния за уже имеющиеся шаги не туда нам куда ближе.

Вот такая она, несвятая святая.