Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

— А если не все купить могут? — грустно спросил один из воинов Ворона, сидящих на противоположной от меня стороне. Ему повезло, что был в камзоле — у него наверняка нет даже простенькой ржавой кольчуги. У Ворона таких много, нищебродское же войско. Сто пудов, они уже приняли коллективное решение идти дальше, именно поэтому. Орки — дикари, и денег/ценностей с собой почти не носят. Золото и серебро любят, в их стойбищах по рассказам наших посланников роскошь приличная, но нам в степь хода пока нет, а к нам они в набег его с собой по понятным причинам не берут. Так что для Ворона и его людей нападение на торговый город — тот самый Шанс, выпадающий раз в десятилетие если не в столетие, поправить свои дела.

— Дам в долг, — не стал долго думать я, найдя глазами Ворона, убравшего при этом взгляд в землю. — Вернёте после того, как получите свою долю в награбленном.

— Если она будет, — заметил ещё один из баронских воинов.

— А если не будет — как сможете, — пожал я плечами. — Торопить не буду, говорю же, на чужом горе и здоровье наживаться — для меня западло. Но на честь вашего барона рассчитываю.

И тут же поправился, чтобы чего плохого не подумали. Нельзя ронять честь своих вассалов, а я только что усомнился, что он честный, при всех.

— Я даю за так потому, что он человек чести! — энергично воскликнул во весь голос, чтобы дать понять, за одни сомнения лично порешу. — А вот кому другому бы не дал — перебьётся. Сначала деньги.

— Это правильно!

— Это верно! — поддержали бойцы. Поняли про оговорку. Я же снова встретился с бароном глазами.

Там же, на рыбалке, рассказал ему про грядущую афёру с зерном. Эммануэль слушал долго, кивал, молчал — переваривал.

— Так что ты не продавай зерно не то, что до осени, но до зимы, — закончил я. — В синдикате участвовать не прошу и не заставляю, но головой сам думай. У тебя пять дочек — не до жиру тебе на зерно за бесценок попадать, когда позже три цены дадут.

— Ох-ох-ох! — вздохнул он. — И как же мне до зимы без продажи урожая дожить?

— А я почём знаю? — коварно усмехнулся я. — Ансельмо сейчас скупает у всех моих баронов товарными векселями оба урожая. Даёт хорошую цену, достойную. Но мы потом выручим куда больше. А тебе секреты открываю — только из уважения к твоим крошкам и от любви к будущим крестницам. Но если проболтаешься — хрен тебе в следующий раз, а не помощь!

— Да это я понимаю. — Барон свободной рукой схватился за голову.

Почему «слил» про афёру и синдикат, с учётом того, что он совершенно точно проболтается? Не он, так его жена, помощники челядь — такие планы, как задержка продажи зерна, не скроешь. А потому, что теперь он кровь из носа, но в поход пойдёт! Совещание с офицерами будет номинальным, для галочки. На награбленное будет жить до зимы, и только тогда продаст урожай. А мне двойной профит — и сотня луков в войске, и он пусть на чуть-чуть, но цену на зерно поднимет. Да, чистую прибыль себе заберёт, но нельзя объять необъятное.

В общем, Ворон со мной повязан теперь крепко, а потому жалкие центаво за сотню пар фляжек отдаст — куда денется. Возможно даже зимой. А в войске куда больше санитарии будет.

* * *

— Рикардо, мальчик мой! Я не говорю, что план плохой, что не стоит так делать. Я говорю, что не стоит делать именно ТАК! Гадить в собственном доме, портя отношения с людьми, с которыми тебе жить бок о бок долгие годы. А потом — твоим детям. Внукам. Пройдут десятилетия, сменятся поколения, но твоей семье этого не забудут! И через сто лет осадок останется.

— Дядька Рикардо, — вспыхнул я, слава богу только эмоционально, — ну сколько можно повторять!..

— Так, стоп! — поднял руки в примиряющем жесте коллега говорившего, барон Доминик Алькатрас. — Сеньоры, давайте продегустируем это прекрасное вино из погребов нашего дорогого хозяина, успокоимся, а затем снова обстоятельно побеседуем, не переходя на крики и личности.